Меркуриан дабы положить конец этой практике приказал в 1577 г. передать шесть миссий на о. Сальсет в ведение архиепископа Гоа. Вмешательство генерала, однако, привело к крайне негативным результатам: новообращенные этих миссий лишились всяческого духовного руководства[319]. Валиньяно, признав решение генерала ошибочным, вернул миссии во введение ордена и в своих докладах в Рим настойчиво подчеркивал, что в таких землях как Япония, Молуккские острова и мыс Коморин, где нет других священников, миссионеры становились приходскими священниками de jure divino[320].

Подобная ситуация вынудила генерала-викария, не смотря на расовые предрассудки, реанимировать проект Ксавье по воспитанию местного духовенства[321]. На это визитатора также вдохновил успешный пример миссий на мысе Коморин[322], на протяжении нескольких декад возглавляемых Энрике Энрикесом (1557–1576). Благодаря стараниям последнего была создана процветающая христианская община с разветвленной структурой местного духовенства[323]. Тем самым иезуиты были освобождены от функций приходских священников, что положительно сказывалось на дальнейшем успехе миссионерской деятельности. Подчеркивая важность идеи воспитания местного духовенства в Summarium 1577 г., Валиньяно указывал, что данная инициатива способна дать ордену:

1. гарантию жизнеспособности местных церквей;

2. возможность сконцентрироваться исключительно на миссионерской деятельности, что, в свою очередь, компенсирует нехватку миссионерского персонала провинции;

3. регулярную ротацию состава миссий, для поддержания высокого религиозного духа среди миссионеров ордена[324].

Таким образом, идея воспитания местного духовенства, привнесенная Ф. Ксавье и отмеченная отдельным пунктом в трактате “Memoria”, была обоснована визитатором и приведена в действие еще в Индии, а не после посещения Валиньяно Японии, как принято считать в современной российской историографии[325].

Формальность распространения христианства в Индии, визитатор объяснял в первую очередь исходя из своих расовых предубеждений. Основными причинами этого явления он считал эгоистические мотивы принятия христианства местными жителями, низменные черты характера последних[326], и, только в последнюю очередь – недостаточная подготовка перед крещением[327] и нехватка миссионеров[328]. Однако, Валиньяно призвал миссионеров отказаться от какого-либо насилия и принуждения в процессе евангелизации[329]. Например, иезуитам возбранялось принуждать осужденных индусов к принятию христианства в обмен на помилование[330]. Следует, однако, отметить, что Валиньяно не препятствовал массовым крещениям, хотя и настаивал, чтобы каждый желающий принять христианство прошел предварительную подготовку и инструктаж.

Анализ Summarium 1577 г. выявляет склонность Валиньяно к вариациям в выборе стратегий миссионерской деятельности в зависимости от территориальной юрисдикции. Визитатор различал: 1) миссии среди язычников на землях, контролируемых португальцами[331]; 2) миссии на территориях, контролируемых местными властителями[332]. Характерно, что независимо от подчинённости территорий, миссионеры испытывали значительное противодействие своим евангелистическим устремлениям. В португальских владениях их основными противниками выступали крупные землевладельцы, справедливо опасающиеся, что в ходе христианизации индусы, теряющие свое кастовое, а значит и социальное положение, будут вынуждены мигрировать в другие местности. Их также не устраивал факт, последующей выплаты десятины их подчиненными и обязательный дорогостоящий подарок каждому неофиту от землевладельца. Все это приводило к значительным денежным потерям[333].

Индийские правители противодействовали миссионерам исходя из политических мотивов: они опасались, что принятие христианства их подданными станет первым шагом к потере политической самостоятельности. Это косвенно подтверждалось тем фактом, что новообращенные подпадали под юрисдикцию архиепископа Гоа. К тому же индийские раджи не хотели маргинализации большого количества своих подданных, вследствие утраты ими кастовой принадлежности после принятия христианства[334].

Для решения вопроса с португальскими землевладельцами Валиньяно, с одной стороны, предлагал воспользоваться покровительством Лиссабона и усилить наказания тем, кто оказывает противодействие миссионерам, а, с другой, пытался найти компромисс – отказаться от подарков и десятины[335]. Не имея возможности открытого политического или военного давления на индийских владык, визитатор призывал к более терпимой миссионерской политике на неподконтрольных португальцам землях. Указывая на прецедент христиан св. Фомы, сохранивших свою кастовую принадлежность, он призывал оставить кастовую систему местным новообращенным, с оговоркой, что это делается для сохранения их социального статуса[336].

Прослеживается очевидная закономерность в выборе стратегии миссионерской деятельности в зависимости от территориальной юрисдикции тех земель, где планировалась евангелизация. Для территорий, находившихся вне подчинения или сферы влияния европейских держав визитатор, подбирал наиболее компромиссные варианты, иногда вступавшие в противоречие с христианским учением, как например сохранение кастовой системы.

Таким образом, к 1577 г. Валиньяно, действуя в рамках программы руководства ордена по унификации миссионерской деятельности, на основе решений первой провинциальной конгрегации Индии (1575), а также собственных наблюдений и умозаключений, составил свод правил и предписаний, собранных в Summarium Indicum, которые были призваны регламентировать деятельность западной части провинции Индия. Генерал-викарий определил в данном трактате основные положения новой миссионерской концепции иезуитов:

• повсеместное изучение автохтонных языков миссионерами ордена;

• воспитание местного духовенства;

• отказ от насильственных форм обращения: разъяснение христианских доктрин и проведение инструктажа до принятия крещения;

• толерантность в отношении местных социальных норм на землях, находящихся вне сферы военно-политического влияния европейских держав.

Анализ Summarium выявляет схожесть выводов визитатора и Ф. Ксавье, также, как и авторов трактата “Memoria”, в отношении методов евангелизации индийского населения, что указывает на преемственность в этапах развития иезуитской стратегии евангелизации нехристианских народов. Знаменательно, однако, что Валиньяно, в отличии от предшествующих поколений иезуитов, был более склонен исходить из требований реальной необходимости, а также пропагандировал большую адаптацию к условиям местных культур, как например терпимость в отношении кастовой системы.

2.3.2 Внедрение культурной аккомодации как обязательного элемента миссионерской деятельности в Японии

Следуя плану своей визитации, осенью 1577 г. Валиньяно отправился в Японию через Малакку и Макао. Свой приезд визитатор предварил ратификацией запроса супериора миссии в Японии Франсиско Кабрала (1570–1581) на открытие нескольких больших миссионерских центров[337]. Он также отправил 25 иезуитов (1575–1577 гг.), специально отобранных за свои филологические успехи, для пополнения контингента японской миссии, с четкой инструкцией, направить основные усилия новых членов на изучение японского языка[338]. Подобную инструкцию или “Regimento”, Валиньяно составил и для иезуитов в Макао. К сожалению, документ не сохранился, однако косвенные свидетельства[339] указывают, что он был направлен на стимулирование миссионерской активности иезуитов в Макао, в первую очередь, на инициирование систематического изучения письменного и разговорного китайского языка.

Стоит отметить, что деятельность иезуитов миссии в Макао была крайне ангажирована политико-экономическими интересами Португалии. Зависимость дальнейшего пребывания европейцев в Макао, а, следовательно, и португальско-китайской торговли, от благосклонности китайских властей заставляло португальскую колониальную администрацию сдерживать всяческие попытки несанкционированных проникновений на китайскую территорию, в том числе и с евангелическими устремлениями[340]. Более того, вследствие многочисленных неудач по основанию миссии в Китае, среди иезуитов в