— Пожелай мне удачи, сладенькая, — знакомый хрипловатый голос вывел из раздумий, а я подскочила с лавки и замерла перед Третьяковым с широко распахнутыми глазами. — Да нормально всё будет, — сказал мягко и улыбнулся.

— Удачи, — выдавила из себя вялое напутствие и попыталась улыбнуться в ответ, но получилось так себе.

Засекла время и начала мерять шагами раздевалку, поглядывая на часы примерно раз двадцать в минуту. Промаялась минут десять, окинула взглядом оставшихся в помещении парней, убедилась, что до меня нет дела никому, включая брата, вырубившегося на полу, выскользнула за дверь и побежала в зал.

Не знаю, сколько он вмещал в себя человек, но свободных мест практически не было. Трибуны в три ряда тянулись по всему периметру, начинаясь в паре метров от пола, прямо над моей головой. Я вжалась спиной в стену, стараясь, чтобы меня не было видно с ринга, и вздрагивала каждый раз, когда Третьяков пропускал удар. На моё счастье, случалось это редко, он превосходил противника по ловкости и выезжал только на этом, но везение не могло длиться вечно. Оба уже порядком выдохлись, здоровяк злился изворотливости соперника и, в конечном итоге, просто схватил его за руку, второй ударил в челюсть и подставил подножку, повалив на лопатки. Тряхнул головой, возвращая остатки мозгов на место, а я наплевала на всё и кинулась к рингу, возле которого стоял самый старший из врачей.

— Добивай! — заорал он верзиле, а мне захотелось набросить на него с кулаками, но я увидела лицо Третьякова, пока без значительных увечий, но с закрытыми глазами.

Подошла вплотную к рингу и просунула руку, коснувшись его пальцев. Он тут же помотал головой и открыл глаза, пытаясь сфокусироваться на моём лице.

— Добивай, хер ли ты ждёшь! — услышала рядом истеричный вопль.

— Вставай, — сказала Третьякову одними губами.

Но он, для начала, перекатился в сторону, не дав верзиле себя оседлать. Тот приземлился на колени, взревел, но злость сыграла с ним злую шутку: Третьяков в секунду оказался за его спиной и применил удушающий приём, обхватив его торс ногами и сдавив предплечьем сонную артерию.

Через одиннадцать долгих секунд здоровяк обмяк, а в зале поднялся такой свист, что я едва смогла услышать долгожданный гонг.

6

— Серьёзно? — скривился брат у машины и окинул пренебрежительным взглядом стоящего рядом Третьякова.

— Подвезёшь или нет? — вздохнула устало.

— Прыгай, — буркнул Гена и швырнул сумку в багажник. — Поражаюсь на баб, из всех выбрала разукрашенного пижона.

— Надо было того, которого после тебя с ринга совочками соскребали? — уточнила язвительно.

— Да сам он встал, — отмахнулся Гена, — я ж в пол силы бил, внизу уже. Это только пришлые молотят по чём зря, остальные, в основном, все свои.

— Так это ты в пол силы кому-то челюсть сломал на одном из боёв?

— Роковая случайность! — выдал со значением, плюхаясь на водительское место. — Он потом сам признался, вывих был, нехер было на ринг лезть. Вообще, по большей части, все эти бои — показуха. Нос разбил, кровища хлещет, публика довольна. Типа реслинга, но если там — театр, то у нас — большое кино, — я прыснула, не выдержав, а Гена оскорбился: — Между прочим, это не так уж и просто.

— Нос разбить? — уточнила ехидно.

— Бить и не покалечить, — ответил хмуро и серьёзно.

— Что-то я не заметил, чтобы этот здоровяк играл, — заметил Дима с заднего сиденья, а Гена хохотнул:

— Тебе не повезло, этот — пришлый. Кожухов постоянно отмороженных приводит. Я поэтому Майку и позвал, на всякий. Как узнал, что он кого-то записал, сразу про сеструху вспомнил. Хотя, мать то и дело по ушам ездит, хрен забудешь.

— И что б она делала, если б тебя по рингу размазали? — спросил язвительно.

Гена хмыкнул себе под нос и ответил тихо:

— Разобралась бы. И ни за что не поверю, что наша золотая девочка тащит домой едва знакомого мужика. Давно вместе?

— Мы не… — начала вяло, а Третьяков перебил:

— Недавно. А Кожухов — это типа врач?

— Врач, — фыркнул Гена, — этот хрен — главный врач Федерации Бокса в нашем городе. Но бойцов приводит хер пойми откуда, ни одной знакомой рожи ещё не видел. И процент с этого имеет не хилый.

— А Никитина знаешь? Руслана, — спросил между делом, а я обернулась.

Третьяков кисло улыбнулся и слегка кивнул, подтверждая мою догадку о том, что это тот самый убитый.

— Неа, — отозвался Гена, — Май, куда дальше? Я только район твой знаю.

Я продолжила маршрут через навигатор в телефоне и сунула брату в руку.

— Нормально там ставки делают, бабки чуть ли не с трибун летят, — усмехнулся Третьяков, — организатор на золотом сортире восседает?

— Да хер его знает, — пожал плечами брат, — клуб частный, там два чувака у руля, с виду — без понтов, по крайней мере один. А как оно там на самом деле… мне до лампочки, я чужие бабки считать не люблю. Свои шуршат в кармане — приятно, нет — переживу. Кстати, об этом.

— Ген, уймись! — рыкнула строго. — Я только постояла возле ринга!

— И я это предвидел, поэтому у меня для тебя подарок. Эй, разукрашенный! Смотри и учись! — Третьяков пододвинулся на сиденье поближе, а Гена добавил важно: — В бардачке.

— Ген, если это какой-то прикол и на меня оттуда что-нибудь выпрыгнет, я тебе глаз на жопу натяну, понял? — уточнила ненавязчиво.

— Открывай, — заржал брат и я тут же полезла в бардачок в нетерпении, — до сих пор помню те шашлыки на днюхе Макара.

— Это нож? — ахерел Третьяков, протиснувшись между сидений.

— Это «Стриж», — протянул брат довольно, останавливаясь у моего подъезда.

— Чисто технически — кинжал, — ухмыльнулась, вытаскивая «малыша» из красивого кожаного чехла и прикладывая к ладони, — пушинка.

— Это тебе не тесак, которым батя мясо рубил, — хохотнул брат.

— Спасибо! — сказала с чувством и шумно поцеловала его в щёку.

— Так что, если надумаешь от неё удрать, — сказал, повернувшись к Третьякову, — для начала убедись, что поблизости не лежит ничего, что она может запустить тебе вслед.

— Значит, так, — сказала строго, проходя в квартиру и включая свет, — ты тут только потому что избит.

— Само собой, — ответил, с трудом сдерживая улыбку. Ногой захлопнул дверь и стянул кроссовки, не отрывая взгляда от моего лица.

— Твоя выходка совершенно ничего не доказывает, — продолжила, сурово сдвинув брови, — помимо того, что ты идиот.

— И это понятно, — слабо кивнул, сделав шаг навстречу.

— И не подходи ко мне, — выставила вперёд ладони и он упёрся в них