будущему тестю свое решение, мой отец скончался.

Я мог играть грязно и не думать о морали…

— Миш!

Дашкин громкий визг врезается в мозг, моргаю и сворачиваю на обочину, едва успевая увести машину от столкновения.

Какой-то идиот решил пойти на обгон и не успел перестроиться со встречки обратно в свой ряд.

— Ты ослеп? — Дашка продолжает причитать. — Ты мог нас убить! Ты не видел, что он едет прямо на нас? Миша!

— Видел, — прикрываю глаза. — Не видел.

— Что с тобой вообще происходит?

— Все нормально.

— Давай я сяду за руль. Ты нас убьешь.

— Все нормально.

— Я так не думаю.

— Даш, — рассматриваю ее алеющие от эмоций щеки, приоткрытые от возмущения губы и резко отворачиваюсь.

— Что? — жена вздыхает.

Качаю головой.

Год назад у меня появился реальный шанс выбраться из всего этого дерьма, куда я нас загнал. Отступать я не собираюсь, как и рисковать женой и сыном. В этот раз все будет по-другому.

* * *

В город возвращаемся около пяти вечера и сразу едем забирать Марка.

Жена дергается. Это одна из первопричин, почему изначально я не хотел посвящать ее в свои планы. Ее читаешь как открытую книгу. Она не умеет притворяться, если этого требуют обстоятельства. Выдает себя с полуслова.

— Успокойся, — бросаю на Дашу взгляд. — Ничего не происходит. Тебе нужно срастись с этой мыслью. Ты ничего не знаешь и по-прежнему хочешь развод. Это ведь правда, согласна?

Даша кивает, но сразу же передергивает плечами.

— С твоим отцом буду я разговаривать, минимизируй контакт. Хорошо?

— Да. Я поняла.

Как только заезжаем на территорию дома Дашкиных родителей, жена откидывает козырек и смотрит на себя в зеркало. Пару раз натянуто улыбается. И закусив нижнюю губу, прикрывает глаза.

Ее нервозность мне не передается, но, если она продолжит так себя вести в доме тестя, он не оставит это без внимания. Хотя бы потому, что в основном его дочь транслирует злость, а не вот эту забитую потерянность.

— Даш, — беру ее за руку, припарковав машину у гаража, — все нормально.

— Ты правда думаешь, что он может… Что Марк…

— Я могу ошибаться, — откровенно лукавлю, — но нам нужно перестраховаться.

— Ладно. Ладно, — сама сжимает мою руку сильнее, — я поняла. Сейчас. Сейчас улыбнусь или как я себя веду обычно?

— Точно не улыбаешься, — ухмыляюсь. — Недовольное лицо сделай.

— Да. Недовольное…

— Идем?

— Может, ты сам?

— Нам с твоим отцом нужно поговорить. Ты же не будешь сидеть в машине все это время?

Дашка кивает и вылезает из тачки. Поправляет свой белоснежный пиджак, на контрасте с которым ее слегка загорелая кожа кажется еще более смуглой.

В дом заходим по отдельности, пропускаю жену вперед и даже подталкиваю. В основном, если это не мероприятие, она старается держаться от меня на расстоянии, это всегда бросается в глаза. Сейчас же, наоборот, держится слишком близко.

— Мама!

Поворачиваю голову и вижу бегущего к нам Марка.

— Мамуля, — сын обнимает Дашку за ноги, и она неловко наклоняется, чтобы прижать его к себе и потрепать по голове. — Пап, привет, — сын взмахивает рукой, но обниматься со мной не спешит.

Так происходит всегда, если Даша куда-то надолго уходит или уезжает.

Тупо будет отрицать то, что к ней он привязан гораздо больше.

Жена права, даже если я и заберу его себе, то не справлюсь. Не потому, что плохой отец, а потому что подсознательно он все равно больше тянется к матери, как и все дети.

— Долго вы, — тесть выползает нам навстречу с недовольной рожей.

Киваю и протягиваю ему руку. Здороваемся и сразу идем к нему в кабинет. Без слов.

Дашка смотрит нам вслед. Чувствую ее прожигающий спину взгляд.

Закрываю дверь в кабинете и присаживаюсь в кресло.

— Ты почему не предупредил? Сорвался среди дня. Куда вы вообще ездили?

— Шопинг.

— Тебе заняться нечем больше, чтоб ее по магазинам катать? Водитель на что? Или грешки замаливаешь?

Юрий Николаевич по-крысиному хихикает.

— Рассказала мне дочь о твоих похождениях. Знай, я не одобряю.

Вопросительно приподнимаю бровь. Изначально у нас был договор, что «вроде как» без Дашкиного согласия я к ней не лезу. Хотя я и не особо собирался. Насиловать жену в мои планы никогда не входило.

— Потише надо быть, — продолжает тесть. — Мозг тебе на что? Отели, квартиры съемные. Моя дура же, — обзывает дочь, — одержима разводом, скандал устроить может. Вывалит всю эту грязь на публику. Оно нам надо?

— Вы правы, — киваю, — такого больше не повторится.

— Ну и ладненько. Антипов пропал, — тесть берет сигару и кладет ее в гильотину. — Половину дня на связь не выходит.

Антипов — адвокат. Работал на прямого конкурента тестя до недавних пор и, естественно, сливал ему информацию. Точнее, то, что ему позволяли сливать. Сейчас в свободном плавании и вроде как окончательно решил прибиться к Анину, что портит мне планы.

Илья многое знает и может подгадить. Наша последняя с ним встреча закончилась на не самой приятной ноте. А теперь вот он пропал…

Интересно.

— Найдется, нашел очередную бабу и забурился в какой-нибудь отель.

— Тоже верно. Но проверить надо. Не нравится мне это.

— Проверю.

— Не нужно. Я уже подключил ребят. Ты лучше скажи, как у тебя с Шумаковым дела? Он клюнул?

— Он верит, что я хочу помочь ему вас подвинуть.

Тесть довольно улыбается.

— Ох, Лёша всегда был дурачком. Сидел бы в своей деревне и не высовывался…

Улыбаюсь.

Шумаков когда-то был партнером моего тестя, потом Юрий Николаевич его кинул. Сейчас у них намечается второй раунд дележки бизнеса.

Снова приходится выбирать сторону, но теперь это не Анин.

— А Снегур? Он вроде в стороне держится, но Лёша его слушает.

— Вы знаете, что он предпочитает держать нейтралитет в таких ситуациях. Ничего не изменилось.

— Ладно. Марк говорит, что Дашка его фортепиано мучает. Ты бы повлиял. Он пацан, какие, к черту, песенки? На бокс надо.

— Даша говорит, что ему нравится музыка.

— Разонравится. Мы из него мужика растим или девку слащавую?

— Ему нравится, — повторяю так же спокойно, а тесть покрывается красными пятнами от негодования.

— Ну лет через десять вспомните