– Ну, ты прям стратег и тактик в одном флаконе, – фыркнул Саймон.

– Я супер мозг, – заржал Тим.

– Он великий альфамозгоклюв, – подхватил Синди.

– Оба вы это слово. Я все Назару расскажу. Пусть он тебе всыплет.

– За что? Я хорошо себя веду. Тусуюсь с братом и другом.

– А подиум? Кто ходил с голым пузом?

– Назар продвинутый, не то, что некоторые.

– Ага, посмотрел бы я на него, если бы ты его послал на ушко шептать другому парню.

– Каждый для своего, Саймон. Назар шептать не умеет, он бы как гаркнул на весь зал, что ширинка расстегнута, меня Фил потом убил бы к чертям.

– И чем это поможет Филу?

– Когда он смущается, он еще красивее становится, – пояснил Синди. – И кое-кто заревнует.

– Кое-кто это Стивен, что ли? Да вокруг него толпы омег крутятся. Вам друга не жалко?

– Сай, ты задание понял? Иди выполняй. Нечего тут рассусоливать. И если тебя потом Стивен этот будет про Фила спрашивать, а он будет, скажи, что он неприступный.

– Ох, дождетесь вы у меня со своими омежьими интригами.

– Иди, иди, – Тим хохотнул, а Синди хлопнул его по плечу.

– Не смейся, все испортишь. Как думаешь, быстро он начнет действовать?

– Быстро. Еще бы кого-то подослать к Филу и Стивен при всех на него кинется. Смотри, как кулаки сжимает.

– А Фил-то как психанул, глазки засверкали. Бедный Саймон.

– Ну, утешишь его ночью, – парни заржали, довольные придумкой. Филу надо отвлечься от подлости бывшего начальника. И Стивен нормальный вариант.

– О, смотри! Нам везет, – к Филу подошел режиссер показа, церемонно жал руку и было очевидно, что распинается в комплиментах.

– Ага, у спортсмена сейчас искры из глаз посыплются.

Фил устало уклонялся от приглашений режиссера на новые показы. Он переполнился эмоциями от событий дня и потихоньку сбежал с вечеринки. Парни его поймут. Завтра он подумает обо всем и решит, что делать дальше. Тим постоянно ему твердил об артистической карьере, но Фил сомневался. Какой из него артист, таким доверчивым как он надо сидеть дома. Разве что Тим согласится стать его агентом.

14 февраля, 20.00, сквер

В скверике возле дома Фил сел на холодную лавочку, разглядывал звезды и думал о любви. Наверно, он все-таки не любил Макса. Не могла же любовь исчезнуть только потому, что стало известно про отношения Макса с другим. Если бы Фил любил всерьез, он бы, наверно, начал бороться за любимого. А бороться совершенно не хотелось. Фил радовался, что не успел наделать глупостей. Он был уверен, что Макс так просто не отстанет, ведь по сути Фил был у него на крючке. Придется давать отпор.

Еще Фил думал про телефон, покупать новый или отправить друзей за старым. Сам он ни под каким видом в усадьбу больше не поедет. С порученством закончено. Фил скривился, вспоминать было неприятно. Правильно друзья ржали над ним, а Фил еще их уверял, как круто быть порученцем. А на самом деле, обыкновенный рядовой курьер. Влюбленность все украшает, а если она прошла, то наступают серые будни.

Чужие теплые пальцы неожиданно ухватили сзади за шею, Фил вздрогнул, пальцы сжались и в следующий миг Фил отключился.

14 февраля, 22.00, сарай

Очнулся Фил от того, что замерз нос. Он растер его ладошкой, удивляясь странному факту, и постепенно осознал, что лежит в одежде, закутанный в толстое одеяло на раскладушке. Память вернулась тотчас: сквер, звезды, пальцы на шее. И тьма. Что-то такое Фил слышал, что если надавить на особые точки, то можно усыпить. Его усыпили? Кто? Он опять за конченного лоха? Этот день влюбленных он запомнит надолго.

Где он оказался? Запах дерева, и ощущение знакомого места. Глаза привыкли к темноте и Фил подскочил. Раскладушка стояла в том самом сарае, куда Фила затолкал старик. А вытащил его внук, больной на всю голову. У которого мозгов не хватило сообразить, что Фил не мог сам закрыться в сарае, изнутри не было ни ручки на двери, ни замка. А еще внук страдал манией величия.

Надо бы кипеть и гневаться, но разозлиться по-настоящему не получалось. Хотелось спать, а не разгадывать ребусы, зачем он опять заперт в сарае. В общем, стало понятно, кто его сюда определил, а зачем дело десятое. Логику ненормального все равно не постигнуть. Ну, поспит, значит, на свежем воздухе. Если сравнивать с тем, что Фил мог бы подвозить Макса в аэропорт с его женишком, вот там была бы засада.

Старик его избавил от неловкой ситуации с Максом, но воткнул в дурацкую ситуацию с внуком. Как все переплетено. Плюс становится минусом, а минус бонусом. Можно было воспользоваться случаем и найти телефон, он где-то тут, за поленницей, но Фил мысленно посоветовался с Тимом и решил не утруждаться. Даже не стал проверять, заперта ли дверь, не стал звать на помощь и скандалить. За двойное похищение он потребует компенсацию. Хватит на новый телефон.

Развеселившись от этой мысли, Фил снова закрутился в одеяло, предусмотрительно спрятал нос, и крепко уснул. Не увидел, как зажглись фары, стоявшего во дворе автомобиля, не услышал, как открылась дверь, не почувствовал, что в сарае он уже не один. Филу снилось, что он плывет в теплом море, ласковый ветерок играет волосами, а золотые рыбки своими хвостиками щекочут ухо. Рыбки были говорящими, они шептали, какой Фил потрясающий и вкусный, а Фил не удивлялся. Во сне всякое бывает.

Рыбки наглели, отрастили себе языки и начали облизывать Филу ухо. Это было щекотно и Фил захихикал. Целоваться с рыбками Фил не собирался даже во сне, но его никто не спросил. Самая смелая рыбка провела горячими губами по щеке, добралась до подбородка, мягко покусывая и тут же зализывая. Не может быть у рыбки горячих губ и языка, и зубов тоже, понял вдруг Фил, и проснулся.

Его качали на руках как маленького. Такую длинную, толстую гусеницу в одеяле. При этом целовали, легко касаясь щеки и виска. Тот самый утренний альфа. Фил обалдел. Не то чтобы ему было неприятно, а как-то глупо все выглядело. Запирают, освобождают, опять запирают. Тискают. И все без его разрешения. Фил придерживался современных взглядов на отношения, альфа не будет им командовать. Он с Максом еще и потому связался, что тот много рассуждал о правах омег.

Осторожно вытянув руку из одеяла, Фил резко ударил костяшками в переносицу альфе. Знал, куда бить, фингал на оба глаза обеспечен. Драться их учил Назар, а уж у него подготовка, что надо. Нисколько не раскаялся, когда услышал стон. Да, больно, но этот наглец заслужил. Хотя сердце Фила дрогнуло. Не хотелось признаваться, но он был рад приключению, рад, что альфа его украл. Только ни за что этого не покажет.

– Фил, ты такой…

– А ну, пусти, извращенец, – Фил скатился на землю, запутался в одеяле. Барахтался и обзывался. – Придурок. Кретин. Имбецил.

– Меня, между прочим, Стивен зовут.