Шрифт:
Закладка:
К счастью, именно в этот момент раздался пронзительный визг чайника, так что голоса Винценца на кухне наверняка не было слышно.
Я ничего ему не ответила и потащила дальше по коридору. Там я втолкнула его в свою комнату, на двери которой красовались разноцветные деревянные буквы моего имени – «ЭММА». В четыре года мне это казалось чем-то удивительным и потрясающим. Буквы вырезал дедушка Август из собственноручно спиленного клёна у них в саду. Папа называл это «символической ценностью».
И вот я втолкнула Винценца в свою комнату.
– Жди меня здесь.
– Не перестаю удивляться, чем я мог заслужить такое обращение, – пробормотал Винценц и возмущённо разгладил складки на своей одежде. – Вы очень грубы. Может быть, стоит отправить вас в институт благородных девиц, где молодые леди учатся готовить, вязать и печь, а заодно и хорошим манерам. Надо будет предложить это вашему отцу.
– Это мой мир, и мы играем по моим правилам, ясно? – разъяснила я.
– Ладно. – Винценц пожал плечами, но, когда я вытащила ключ из замочной скважины внутри и быстро вставила его снаружи – этому я научилась сегодня утром от него же, – он застыл в ужасе. – Стойте, что это вы задумали?
– Сказала же – ты останешься здесь. – Не взглянув на него больше, я захлопнула дверь и повернула ключ. Красная буква «М» при этом упала на пол. – А попробуешь напакостить, – прошипела я, плотно прижимая губы к двери, – я сейчас же попрошу отца отвести меня на машине куда-нибудь подальше. Там явно будет больше ста шагов.
– Я бы не советовал этого делать, если вам дорога жизнь, – прорычал мой пленник в ответ. Потом за дверью стало тихо. Видимо, он смирился. Но от его последних слов мне сделалось как-то не по себе. Если мне дорога жизнь? Что бы это значило?
– С кем ты там разговариваешь?
Я вздрогнула и обернулась. Папа стоял в дверном проёме кухни с дымящимся чайником в руке.
– Да вот… Буква упала. Наверное, это призрак прадедушки буянит, – пробормотала я. Сердце чуть из груди не выпрыгивало.
– Хм, – протянул папа и шагнул ближе. – Получается, ты у меня теперь с призраками разговариваешь, так, Морковка? – Он наклонился, поднял упавшую букву и повесил её обратно на гвоздь.
– Да. – Я с трудом перевела дыхание. – Т-то есть нет… Конечно, нет, это было бы чистым безумием.
– Однако… – Папа обеспокоенно посмотрел на меня. – У тебя не лихорадка случайно? – Он задумчиво положил руку мне на лоб, как делал всегда, когда я ещё была маленькой. – Нет, кажется, всё в порядке. Тогда пойдём обратно в гостиную, ты, кажется, собиралась что-то рассказать.
Да. Точно. Только я пока так и не придумала что.
Целый час я рассказывала отцу душераздирающую историю о несчастной любви Леоны. Конечно, это была чушь несусветная, но уж лучше просить у папы совета, как помочь моей лучшей подруге в трудной ситуации, чем сказать, как всё обстоит на самом деле. В итоге Винценц – тот странный мальчик во фраке, который утром тусовался с нами в книжной лавке, – стал шестиюродным братом Леоны из Англии, в которого Леа глупейшим образом умудрилась влюбиться. Глупейшим, потому что они всё-таки родственники, хоть и дальние, но всё же… А в книгах такое происходит довольно часто. В общем, полная дикость.
И пока я распиналась об этом, то поняла, что Леона мне этой лжи никогда в жизни не простит, если узнает, что я выставила её в таком свете. Так что мне нужно было быть очень осторожной. По крайней мере, папа немного успокоился и больше не задавал никаких вопросов. Я облегчённо выдохнула.
И вот папа прилёг в гостиной немного почитать, а я пошла к своей комнате. Приложила ухо к двери, прислушалась. Кажется, тихо.
Я готовилась к худшему. Если Винценц такой негодяй, каким его описывают в романах, он наверняка уже выкинул из окна все мои вещи. Поэтому я очень удивилась, войдя в идеально прибранную комнату. Я даже не сразу её узнала. К сожалению, аккуратностью я не отличалась и не слишком любила наводить порядок. Но сейчас моя кровать была застелена, одежда убрана (неужели это я сама убрала все свои бюстгальтеры?), на полу больше не валялись тетради и учебники, а кактусы были аккуратно расставлены на подоконнике по высоте. Складывалось впечатление, будто Винценц весь прошедший час был занят уборкой. Сам он сейчас сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и с интересом что-то читал.
Только когда я плотно закрыла за собой дверь, он наконец поднял голову.
– А, мисс Эмма, это снова вы? – Мой гость окинул меня недружелюбным взглядом. Должно быть, он сильно обиделся, что я его заперла тут на целый час. С содроганием я подумала о прозвучавшей угрозе: если вам дорога жизнь.
Мне не слишком хотелось выяснять, что именно он имеет в виду. От Винца можно было всего ожидать. Например, в первой части трилогии он тайно подмешал яд в бокал Фила, и Фил едва не умер, но, к счастью, умница Эсмеральда быстро среагировала и спасла ему жизнь, сделав массаж сердца и искусственное дыхание.
Возможно, провоцировать Винценца было не такой уж хорошей идеей. Но, с другой стороны, он вряд ли добыл бы яд в нашем мире, по крайней мере, пока мы с ним связаны. В аптеку по соседству он бы точно не сбегал – до неё было больше ста шагов. И сомневаюсь, что там вообще можно купить яд…
Винценц приподнялся и небрежно бросил книгу на кровать.
– За меня не волнуйтесь, я не так уж плохо провёл тут время. Читал настоящую литературу, над которой интересно подумать, а финал невозможно определить по первым двум страницам. «Биби Блоксберг»[3].
Я посмотрела на книгу, затем снова на него.
Он скрестил руки на груди.
– Да с заключёнными в средние века обращались намного лучше! Им хотя бы давали хлеб и воду. Вам же, судя по всему, и в голову не пришло, что я, как и все люди, не могу жить без еды. Мой желудок урчит уже несколько часов, а в горле пересохло сильнее, чем в Сахаре. – Тут он криво усмехнулся. – Это пустыня такая. В Африке.
Я фыркнула. Теперь он ещё и лекции по географии мне читать будет. Я и сама знаю, где Сахара находится. Не дурочка.
– Нечего жаловаться, ты меня чуть не подставил, – напомнила я.
Винценц удивлённо вскинул бровь.
– Подставил? Я всего лишь хотел поприветствовать вашего отца. Я думал, это будет вежливо. К слову, поскольку вы так и не дали мне вымыть руку от голубиного помёта, пришлось её вытереть о диванную обивку. Впрочем, там и так настолько пыльно, что парочка пятен не бросается в глаза. А вам бы я посоветовал найти другую горничную. Правда. Почему та белокурая девушка совсем не моет под диваном?
