К тому же артефакт работает не только с приказами. Стоит мне сказать, что я представитель Императора и артефакт подтвердит мои слова перед кем угодно. Мне не придется доказывать кто я такой никому, вместо меня это сделает сам артефакт и поставить под сомнение его волю, будет тоже самое, что ослушаться самого Императора.

И если Гавриил Романов не солгал насчет того, что он говорит от лица императора, то артефакт начнет работать незамедлительно.

— Спасибо, — сдавленно поблагодарил я и бережно сжал бесценный предмет в кулаке.

Одна капля крови королевской семьи стоит немалых денег на черном рынке. Иногда, особо талантливым умельцам удавалось сваять артефакт с крупицами силы Романовых, но даже в случае успеха, работали они несколько часов и были малоэффективны.

Даже представить не могу какую цену для черного рынка и перекупщиков артефактов имеет эта вещица. Заключенная в ней мощь неизмерима. И дело вовсе не в возможностях, что она дает сейчас. А в неразрушимых и стабильных потоках самого древнего предка рода Романовых. В руках умелого и готового поставить свою жизнь на кон исследователя этот маленький герб способен превратиться в поистине смертоносное оружие.

Получить такое из рук Романова это высшая демонстрация доверия, которую я когда-либо получал в своей жизни. Даже в прошлом мире это было бы невероятной честью, которую бы мне навряд ли оказали. На моей памяти у деда не было ничего подобного.

Древние ценности дома Романовых охраняются порой куда лучше самого Императора и пользоваться им дозволено далеко не каждому Романову, что уж говорить о чужаках.

— Вижу ты всецело осознаешь важность того, что получил, — удовлетворенно откинулся на кресле Гавриил, — это хорошо. Знаю, Борису Жукову не требовалось помощь, чтобы доказать свои полномочия, но с тобой другой случай.

— Понимаю, — сглотнул я ком в горле, — клянусь честью рода, что верну его в целости и сохранности.

— Отлично, с формальностями покончили, теперь перейдем к делу, Хранитель. Первое что ты должен знать, Император Александр Романов находится в коме.

— Не мертв? — ничуть не удивился я.

То насколько долго и тщательно подводил Гавриил Романов к сути беседы и, с учетом немыслимой конфиденциальности, требующей исключительно высшего доступа к информации, оставлял не очень много вариантов.

Вкупе с его словами о собственных полномочиях, их и вовсе осталось всего два.

— Близок к этому, — сухо сказал Гавриил.

По тому, что его слова были пропитаны душераздирающей грустью, а не яростью, я понял, что в коме Александра Романова никто напрямую не виноват. Но что это тогда. Болезнь? Нонсенс. Императора на своей земле и метеоритом не убьет, а с любой известной миру болезнью способна справиться регенерация самого начального уровня.

— Как это вообще возможно? Целители?

— Не помогут, — отмахнулся Гавриил, — мой брат потерял астральное тело, Марк.

А вот это удивило меня настолько, что на секунду я потерял дар речи. Я закрыл глаза, прогнал услышанную фразу еще раз и убедился, что мне не почудилось.

— Астральное тело бессмертно, — после паузы тихо начал я размышлять вслух, — его поглощает тонкий мир после смерти физической оболочки. А его тело еще дышит? Это ошибка. Отведи меня к нему.

Учитывая обстоятельства, было всего два разумных варианта. Те, кто констатировал смерть астрального тела, либо бездарные слепошарые идиоты, либо самые виртуозные в мире лжецы. Обойти абсолютную родовую силу Романовых и заставить их поверить в ложь это немыслимо и беспрецедентно, но, однако, это куда более вероятно, чем смерть астрального тела.

— Это ни к чему, Марк, — сохраняя пугающее спокойствие сказал Гавриил, — это правда. Восемнадцать лет назад, когда пришли новости о предательстве Бориса Жукова, мой брат заподозрил неладное и тайно отправился в Иркутск.

— Он встречался с дедом? И все равно позволил ему умереть?! — ошарашенно спросил я.

— Я честно не знаю, Марк. Эту поездку мой брат по какой-то причине тщательно скрывал ото всех долгие годы. Александр вернулся обратно в Санкт-Петербург еще до штурма Иркутска. Я понятия не имею что именно произошло. Знаю лишь, что именно в тот день его астральное тело получило тяжелое ранение, но узнал я об этом лишь пару лет назад, когда было уже слишком поздно что-то сделать. Смерть Бориса Жукова сильно подкосила моего брата морально, но физически он всегда выглядел здоровым и полным сил. Если бы я только замел раньше, если бы хоть кто-нибудь заметил, какую ношу он взял на себя… Понимаешь, Марк. Александр был самым сильным и талантливым в семье. Он был лучшим во всем. С самого детства был примером для всей империи. Уже когда ему было пять лет, все знали кто станет следующим Императором. Ни у кого не было ни единого сомнения.

На этом моменте Гавриил внезапно закашлялся и потянулся к пустой бутылке. Без лишних слов я спешно поднялся, открыл верхний ящик комода и присвистнул. Когда Романов вытягивал отсюда элитный вискарь и сигару ограниченного только на царскую семью тиража, я немного удивился, но не придал этому особого значения, пусть и не мог объяснить.

Теперь могу.

В ящик комода был встроен тонко настроенный пространственный карман с доступом в личное родовое хранилище Василисы Богдановой. Пролезть внутрь через такой узкий проход было невозможно, но вот вытащить оттуда что-либо небольших габаритов без проблем.

Для этого в конструкт была внедрена техника мгновенного поиска. Стоит тебе пожелать что-то конкретное и оно появлялось внутри ящика, при условии наличия предмета в хранилище и соответствующего допуска.

Я опустил взгляд и, улыбаясь во весь рот, проследил как тонкая аметистовая струйка, исходящая от герба-артефакта, слилась с пространственным карманом и подтвердила мое право пользоваться родовым хранилищем семьи Богдановых.

Так значит герб-артефакт работает в том числе на зацикленные конструкты и неживые потоковые объекты. Весьма удобно. О свойствах предмета я знал лишь со слухов, старых книг, домыслов и полунамеков старого садиста из которых еще поди разбери что стеб, а что истина.

Всех возможностей артефакта не открывает передо мной даже взор, поэтому проверять придется на практике. Старым добрым методом проб и ошибок.

Мне было наплевать что пить, поэтому я вытащил из хранилища точно такую же бутылку виски, которую предпочитал Гавриил и стакан взамен разбитому, после чего закрыл волшебный ящичек и вернулся назад.

Пока шел, собрал внешние частицы водяной стихии, витающие в воздухе, слегка подморозил, организовав идеально ровные кубики льда, разлил виски по стаканам и протянул один терпеливо ожидающему меня Гавриилу.

На все ушло не более десяти секунд.

— Спасибо, в горле пересохло, — залпом осушив стакан проговорил Гавриил и криво улыбнулся, — так на чем я остановился?