Шрифт:
Закладка:
— Да, полковник, служба сравнима с войной. В такое время мы полностью доверяем друг другу. Мы никогда не боялись, что нас ударят в спину, когда в окопах поджидали неприятеля. Так вот, в служебных баталиях друзья и товарищи куда опаснее, чем враги. Знаете ли вы, что в управленческой жизни невозможно обойтись без хитростей и уловок? Вот, скажем, вы выплачиваете какие-то деньги нескольким бедным беременным женщинам, тратите деньги на работы, все формальности по которым еще не закончены, или уборщику, который по болезни не работал несколько месяцев. Ясно, что в этом нет ничего плохого. Возможно, ваши сослуживцы-письмоводители посоветуют вам провернуть это несколько раз. Но наступает день, когда все это оборачивается против вас и становится оружием в руках не у кого-то, а у ваших же бывших товарищей. Действительно, крайним окажетесь вы, потому что все подписи и приказы ваши… Именно так случилось и со мной. Когда они увидели, что я начинаю покачиваться под подлыми нападками своих соперников, мои друзья, во главе с главным письмоводителем, меня же и продали. А этот письмоводитель, может, вы помните, тот, что еще мне клялся?.. Но почем мне знать, может, он и прав… Возможно, нужно было сделать именно так, чтобы добиться доверия, угодить тем, кто придет после меня… Одним словом, меня, как и того Юсуфа, предали братья[65]… И именно от этого мне горше всего… А что поделать, мы не справились и нас облили грязью. Можно только пожелать им успехов…
Юсуф также опроверг слухи о том, что собирается уехать в Анкару, а оттуда подкинуть бомбу своим соперникам.
— Все, моя управленческая жизнь закончена, я и в самом деле сегодня или завтра отсюда уеду. Но не в Анкару, как думают, а прямо в противоположном направлении. В свой особняк, что находится в Гёльюзю. Вот уже сколько лет, как я там все забросил. Вы ведь знаете, что мой брат работает хирургом в Сивасе[66]… От него мало толку… Все заботы лежат на нашей старой матушке… Она, правда, лучше меня разбирается во всяких земледельческих делах… Но она все-таки женщина…
Забавно было смотреть, как Юсуф считал, что занимался важной управленческой работой, пока находился на должности главы городка. А всю шумиху вокруг этой должности представлял делами политического характера, видя себя в положении отстраненного от дел главы кабинета министров. Зулейхе показалось просто детским и глупым самомнение, с которым он произнес слова: «Все, моя управленческая жизнь закончена».
Но, несмотря на это, молодой девушке гораздо больше приглянулся Юсуф нынешний — в брюках для гольфа и хлыстом в руке, — чем тот, что проводил ревизии в бакалейных лавках и проверял работы по обустройству дорог или отчитывал рабочих или торговцев.
У Юсуфа была привычка, оставшаяся у него с армейских времен. Каждый раз, когда он где-либо встречал своего бывшего командира, он вытягивался по стойке смирно, ударяя одной ногой о другую, отдавал честь и не менял положения до тех пор, пока Али Осман-бей, смеясь, не протягивал ему руку. Этим вечером Юсуф, попрощавшись по-военному, сказал:
— Полковник, мы одна семья. Со следующей недели будем ждать вас в своем поместье. Вы знаете, с каким почтением к вам относятся мои сестры и мать. И Зулейха-ханым здесь скучает, а у нас, надеюсь, развеется… Что ни говори, а степь это совсем другое… Вы ведь обещаете приехать?
* * *
В следующую среду Зулейха вместе с отцом и матерью отправилась в Гёльюзю[67].
После того как автомобиль целый час ехал по разбитым дорогам, через высохшие речушки, по спускам и подъемам, обычно непреодолимым в зимнее время, они наконец остановились на холме.
Этот холм, который на первый взгляд казался развалинами старой крепостной стены, состоял из двух огромных скал. Здесь и ждал своих гостей Юсуф. Он обратился к Зулейхе:
— Тут проходит одна из границ наших владений. Укрепление, созданное самим Аллахом..; Вход тоже здесь…
Зулейха посмотрела вперед и увидела между двумя скалами узкий проход. Перед одной из скал одиноко стояло засохшее дерево, по форме напоминающее сгорбленного калеку.
Али Осман-бей сказал, указывая на него дочери:
— Смотри, Зулейха, это страж крепости. Кто знает, с каких пор он стоит тут, согнувшись?
Говоря это, он легко вздохнул, но одновременно улыбался и смотрел на Зулейху своими пожелтевшими глазами.
Молодая девушка поняла, что отец вкладывает в слова какой-то только ему лишь понятный смысл, и по необъяснимой причине почувствовала странную грусть.
Когда Зулейха прошла через ворота, она очутилась совершенно в другом мире. Даже свет и воздух здесь, казалось, были особенными.
У подножия склона, густо поросшего деревьями, начиналось озеро, которое простиралось вплоть до гор, что закрывали горизонт.
Молодая девушка удивленно произнесла:
— Странно, а я и не знала, что здесь есть озеро.
Юсуф будто ожидал этого вопроса:
— А разве может быть тут что-то другое? Мы разве не в Гёльюзю направляемся?
— Да, конечно, но…
Зулейха пыталась вспомнить эту часть карты. Ей показалось странным, что об этом озере даже не упоминалось в учебниках географии.
В этот момент она заметила, что Юсуф подает отцу какие-то знаки. Но заговорила о другом, сделав вид, что ничего не заметила.
Мать вместе со слугой продолжили путь на машине. Им же предстояло добираться до особняка пешком.
Давно наступил вечер, похолодало. Юсуф рассказывал Али Осман-бею о новых работах, что он начал в поместье. Зулейха слушала их краем уха, а сама все задавалась вопросом о загадочном, никому не известном озере.
— Мне интересно, — сказала она вдруг, — а на озере есть острова?
Юсуф взглянул на Али Осман-бея и рассмеялся:
— Конечно! И не один остров, а много… Мы сплаваем туда на лодке, порыбачим…
И снова они как-то непонятно переглянулись.
Зулейха наконец не выдержала.
— Да хватит вам, — сказала она, — Вы ведете себя так, будто играете с простодушным ребенком. Скажите уже, в чем дело!
Юсуф всплеснул руками, будто испугавшись, что она может обидеться:
— Да Аллах с вами, что за слова! Но у нас есть для вас небольшая mystification[68].
Зулейхе показалось странным услышать французское слово из уст Юсуфа, и она пристально посмотрела ему в лицо:
— Ну, может, мы не просто так спускаемся тут в это самое время, так было предусмотрено заранее…
— Ну, тогда скажите почему, я хочу знать…
— Если позволите, я пока скрою от вас загадку этого озера… Пройдет немного времени, и вы сами все поймете…
Зулейха пожала плечами, будто не считая эту тайну столь уж важной:
— Ну как хотите… Вам лучше знать…
Они
