Шрифт:
Закладка:
После того безумного шопинга ей не хотелось даже прикасаться к платьям, столько гадостей пришлось выслушать за каждый наряд, о котором она не просила. Некоторое время они висели нетронутые в шкафу, но отец велел — носи. Мол, дочь Ашота Марияна всегда должна прилично выглядеть, и никаких ей сарафанов из трикотажа, который купила в Краснодаре, только все самое лучшее.
Анаит очень старалась выглядеть как можно лучше, чтобы радовать глаз родителя, но что бы ни надела, только бесила его еще больше.
Комплимент дяди Ваграма пришелся не к месту, впрочем как всегда.
Однако Ваграм не заметил неловкой паузы, начал беседовать с Анаит на отвлеченные темы.
— А ты знаешь, что означает мое имя? — вдруг выдал он. — Ваграм — стремительный тигр! И я всю жизнь его оправдывал. Веришь мне? Если вижу что-то, что мне нравится, сразу бросаюсь на это как настоящий хищник… А по-другому никак!
Друг отца продолжал болтать, и Анаит привычно отключилась, хотя продолжала кивать в такт словам. Гадала, зачем ей эта информация и какого ответа от нее ждали? Ну тигр ты, дальше что?
Может быть, дяде Ваграму просто скучно? Дефицит общения? Так отец дома. Пошел бы к нему и рассказывал про свои подвиги сколько душе угодно, ей-то эта информация абсолютно ни к чему.
— Почему ты не слушаешь? — вдруг насупился друг отца. — Ты никогда не слушаешь, что я тебе говорю!
— Что вы, я слушаю! — У Анаит от его обвинения аж в животе похолодело.
Но дядя Ваграм не стал выслушивать оправданий, уже расстроился, с ним это часто случалось. Пробурчал короткое прощание и пошел своей дорогой.
Анаит же лишь горестно вздохнула. Стопроцентно пожалуется.
И действительно, перед сном отец не преминул наведаться к ней в комнату с очередной порцией недовольств.
— Что за хамку я ращу! Ты что, не могла вежливо поговорить с дядей Ваграмом? — привычно бушевал он.
— Я была вежлива, отец, — проговорила Анаит, сев на кровать.
Уже давно заметила: что бы она ни сказала дяде Ваграму или потом отцу в свое оправдание, нагоняя все равно не избежать.
За этот вечер отец успел по три раза рассказать, какая она нерадивая девчонка с мозгом-горошиной, как дорого она ему обходилась и так далее и по тому же больному месту.
Буркнул на прощание:
— Сколько энергии трачу на твое воспитание, а тебе хоть бы хны.
Ушел, оставив ее обнимать подушку.
Раньше после таких речей Анаит уже рыдала бы в три ручья, но не теперь. Привыкла, очерствела, давно приняла как горькую данность тот факт, что отец не любит ее.
Однако все еще частенько задавалась вопросом: что же в ней такого плохого, что родитель так ее ненавидит?
Ничего, у нее был план. Вот сдаст ЕГ на отлично, поступит в престижный университет в Краснодаре, тогда-то отцу и придется признать у нее наличие мозга. У нее все шансы выбиться в люди, ведь щелкала примеры как орешки.
Кстати, из-за Багиша отец был вынужден изрядно раскошелиться, зато за нее не придется платить.
Она уедет отсюда и больше никогда не увидит дядю Ваграма, не придется из-за него выслушивать бесконечные недовольства отца.
Может быть, когда она чего-то добьется в жизни, отец полюбит ее? Словами не передать, как ей хотелось заслужить его любовь.
Глава 17. Стратег
Сегодня Анаит казалась Соболю особенно прекрасной в своем белом платье. Длинное, облегающее точеную девичью фигуру, оно делало ее похожей на лебедя. Распущенные волосы добавляли образу волшебства.
Одноклассница выглядела почти как невеста, разве что фаты не хватало.
Соболь наблюдал, как Анаит отделилась от шеренги разряженных в пух и прах подружек, поднялась на сцену к директору, где ей вручили аттестат. Улыбнулась всему залу и вернулась на место, светясь от счастья.
Свой аттестат Соболь забирал, все так же оглядываясь на Анаит. Вообще не мог от нее отвернуться. Хотя для него это всегда было пыткой — не смотреть на нее. Она притягивала его, как магнитом, и в то же время бесила до дрожи.
В актовом зале собралась огромная толпа народа — учителя, родители, выпускники, а Диме казалось, что тут лишь он и она. Вот такое наваждение.
После того как всем выпускникам вручили аттестаты, директор произнес речь. Официальная часть закончилась.
Неофициальной же части в этом году не ожидалось.
Для выпускного сняли кафе, в котором позавчера случился пожар. Поэтому в этом году выпускники останутся без праздника.
Не все, конечно.
Только те, кто не могли похвастать статусом «клевый».
Сашка Симонов, сын владельца мебельной фабрики, за счет которой и жил этот маленький городок, устраивал у себя вечеринку в честь окончания школы. Празднество ожидалось с размахом. В загородный дом его отца пригласили немыслимое количество народа. Будет что вспомнить, несмотря на испорченный выпускной.
Слава богу, у Соболя с наличием в организме клевости было все в порядке, как и у его друзей. Он, естественно, был приглашен. А вот некоторым другим одноклассникам так не повезло. Впрочем, о том, чтобы Анаит с подругой вручили приглашение, Соболь, конечно, позаботился сразу.
И Диме, и Анаит исполнилось по восемнадцать, оба сегодня получили аттестат зрелости. Было что отметить. Тем более что совсем скоро начнется другая, взрослая жизнь.
На следующей неделе Соболь планировал сесть в автобус и уехать из родного городка, возможно даже навсегда. Отправиться подальше от друзей, знакомых и от нее — той, на которую так и не успел насмотреться. Разлука с ней не на шутку тревожила Соболя. Он слишком давно и сильно болел любимой и ненавидимой Ани, чтобы вот так просто исчезнуть из ее жизни.
Два года сидел с ней рядом, привык видеть каждый день. Что только не делал, чтобы привлечь внимание мерзавки. С кем только не тусил у нее на глазах, чтобы вызвать ревность. Два раза звал в кино. А она — ноль внимания, фунт презрения.
Только и знала, сучка такая, что наряды каждый день меняла. Этим еще больше его бесила. Это стопроцентно ему тычок — мол, ты, нищеброд в драных кедах, меня не стоишь.
Однако Соболь-нищеброд был решительно несогласен с таким положением вещей.
Он для себя решил: перед отъездом отомстит маленькой паршивке за годы безразличия и холодности. Может быть, тогда сможет
