Эта идея давно витает в воздухе. Не Вилену Апакидзе первому она пришла в голову. Но он многие ее аспекты видел яснее, чем его коллеги. И ему выпало ее реализовать.

В конце 1981 года, получив необходимые согласования в ЦК партии, министр распорядился создать новое подразделение в составе Главного управления по борьбе с хищениями социалистической собственности. Его назвали: Оперативно-розыскная часть (ни о какой оргпреступности и заикаться было нельзя). В начале 1982 года на генеральскую должность руководителя ОРЧ в ранге заместителя начальника ГУБХСС назначили Вилена Харитоновича Апакидзе.

Вернемся на несколько месяцев назад. Посмотрим на структуру прежнего, до создания ОРЧ, главка БХСС.

В нем несколько отделов: 1-й (по раскрытию правонарушений в продовольственной и торговой сферах), 2-й (промышленность), 3-й (валютные операции), 4-й (фальшивомонетничество), 5-й (зональный контроль), 6-й (агентурный). Все они расположены рядом на пятом этаже министерства на Огарева, 6. В состав отделов не входят «важняки» — старшие оперуполномоченные по особо важным делам. Численность главка невелика — около 60 оперативных сотрудников (в 20 раз меньше, чем в наши дни).

Оперативники ГУБХСС, так же как и их коллеги на местах, завалены бумагами. Постоянно кто-нибудь ждет от них отчетов. Им нужно отвечать на заявления граждан и организаций. Идут поручения из регионов — установить личность такого-то, провести ревизию такой-то организации. Аналогичные требования поступают из прокуратуры, судов. На все бумаги надо отвечать, соблюдая сроки рассмотрения (попробуй вовремя не отреагировать на запрос из ЦК — взгреют). В промышленно развитых районах не редкость, когда сотрудник БХСС ведет больше десятка разных хозяйственных линий, от продовольственной до нефтехимической (сумей разобраться во всем). На остальное у оперативников времени не остается. А это остальное — самое основное: оперативная работа, встречи с агентурным аппаратом.

Между тем хозяйственные преступления являются по преимуществу латентными (скрытыми), на воров, расхитителей, коррупционеров заявлений от граждан, как правило, не поступает. Эти криминальные деяния сыщики должны раскрывать, внедряясь в преступные сообщества, кропотливо собирая информацию. В этом и состояла необходимость создания ОРЧ — подразделения, сотрудники которого занимались бы по преимуществу живой работой, вели крупные межрегиональные дела, а не корпели над составлением бумаг.

Попасть в ОРЧ мечтали многие сотрудники ГУБХСС. Вилен, получивший от министра карт-бланш, имел возможность отбирать лучших.

Первого недоброжелателя Апакидзе приобрел уже на этой стадии. Заместитель министра Заботин, курировавший главк, продавливал на эту должность другого кандидата. Щёлоков настоял на своем решении. В последующем начальник ОРЧ предпочитал в важных случаях обращаться к министру или к своему непосредственному руководителю Михаилу Юркову (заслуженному фронтовику, к сожалению, недолго возглавлявшему ГУБХСС). При такой поддержке Вилен мог не особенно опасаться своих недоброжелателей. До первого крупного прокола… Он понимал, что ошибаться ему нельзя.

Численность оперативно-розыскной части определили в 52 человека. Она состояла из двух отделов и специальной группы, в которую вошли сотрудники, пользовавшиеся особым доверием Апакидзе. «Наша деятельность строилась так, — вспоминает Сергей Бутенин. — Собираемся, смотрим оперативные наработки. Проводим мозговой штурм. Определяем, по каким делам можно начинать работать. Составляем план, который Вилен несет Юркову на утверждение». Сотрудники других подразделений главка направляли в ОРЧ оперативную информацию о масштабных хищениях, приписках, махинациях, которую сами они, отягощенные рутиной, не имели возможности реализовывать.

Май 1982 года. Сергей Бутенин зачислен в спецгруппу Оперативно-розыскной части. Спецгруппа — элитное подразделение внутри элитной ОРЧ. В нее входят семь человек: Вячеслав Королев (руководитель), Николай Ландызин, Юрий Маркин, Сергей Бутенин, Рафаэль Кнадян, Андрей Ярцев, Владимир Мефти. Ярцева, много раз бывавшего в Грузии по служебным делам, Вилен знал с конца 1970-х, с остальными он познакомился недавно (с большинством — при раскрытии убийства Липодаевой).

Карьера Сергея Бутенина продолжает быстро идти в гору. Его близкие теперь разве что со смехом вспоминают, что когда-то он лишился стабильного положения бригадира ремонтной бригады на автозаводе. В МУР Бутенин пришел на оклад 150 рублей. Перед Олимпиадой стал получать 230 (Щёлоков и Чурбанов сумели пробить в инстанциях для милиционеров повышение должностных окладов и доплат за «звездочки»). В ГУБХСС ему как «важняку» положили уже 360 рублей. Мало кто из ветеранов БХСС перед пенсией получал такие деньги. Кадровики неохотно оформляли документы о его переводе. За какие заслуги так стремительно повышают молодого сыщика, тем более из уголовного розыска? Этот выскочка из Грузии ни в чем не знает отказа. Загипнотизировал, что ли, Апакидзе министра?

Утверждение Бутенина и его товарищей на новые должности прошло без особых затруднений.

— В тот день, — вспоминает Сергей Сергеевич, — с 9 до 16 часов мы представлялись в высоких кабинетах. Старший лейтенант (я), капитаны, майоры и Вилен с нами в форме подполковника. У него была договоренность, что возьмет лучших с «земли». Генералы допытывались, зачем четверым из нас, сыщикам угро, понадобилось идти в БХСС. Перед заходом к первому заместителю министра Чурбанову, помню, я оробел. Его считали людоедом. Вилен успокаивал: «Серега, не дрейфь. Он уже махнул коньячку. К нему до 11-ти часов опасно заходить, а после 11-ти можно». Мы представлялись в 16. Размягший, вальяжный Чурбанов поздоровался с каждым за руку. За время аудиенции он выпил бутылки полторы «Боржоми».

Людей из команды Апакидзе в главке считают «белой костью». Им завидуют. Вилен для ОРЧ выбил целых восемь служебных машин, хотя раньше на весь ГУБХСС приходилось три. Авансы выданы, их надо оправдывать.

5. Нужны результаты

Муровцы — Ландызин, Маркин, Бутенин — пришли в ОРЧ не с пустыми руками. Они располагали информацией о деятельности опасной преступной группы, созданной Ларионовым. Ее и приберегли для своего дебюта.

Криминальная группа, о которой пойдет речь, действовала в Южном порту и состояла из десятка только активных членов. Они угоняли «Волги» и «жигули» разных моделей преимущественно белого цвета. В отстойниках перебивали номера, перекрашивали. Оформляли липовые документы через своего нотариуса. После чего машины убывали в южном направлении к богатым покупателям. Николай Ландызин до прихода в спецгруппу ОРЧ возглавлял службу разведывательного поиска в своем райотделе и немало информации успел собрать. Шайку возглавлял некий Ларионов. Соседи по дому дали ему нелестную характеристику: груб, заносчив, не здоровается ни с кем и ездит на разных автомобилях. «Вон, видите гаражи в глубине двора? Он там крутится. Туда часто подгоняют белые машины», — сообщали дворовые детективы.

Оперативники взяли под наблюдение мастерскую на Крымском валу. Недели через две, в июне 1982-го, приступили к задержаниям. Главарь шайки, заметив наружку, долго петлял по району, скрываясь от погони. А когда его настигли и заковали в