Дали мне деньги, я купил водку, они пили, а я думал: «Никогда больше шутить не буду!»

Было мне лет шестнадцать… или пятнадцать…

Была весна…

Мы сидели в маленьком скверике, слушали, как лопаются на деревьях почки, и молчали. Изредка она поднимала пушистые, нежно подрагивающие ресницы и обволакивала меня солнечным взглядом своих восторженных глаз — я для нее был Иваном-царевичем. Она для меня — Василисой Прекрасной. И все было чудесно, пока… на соседнюю скамейку не присела бабушка с плачущим внучком. Миленькая такая бабуся.

— Ути, — попробовала развеселить бабуся внучка, — какой дядя сидит!

И показала на меня.

Внучек не развеселился.

— Ути, какой у дяди носик! — озабоченно пропела бабуся. — Посмотри, какой длинный у дяди носик! Как у Буратино у дяди носик. Помнишь сказку про Буратино?

Внучек кивнул и заинтересованно глянул в мою сторону.

— А посмотри, — продолжала бабуся, — какие у дяди ушки. Ути, какие большие у дяди ушки! Как у слоника в зоопарке, у дяди ушки!

Ушки мои вспыхнули и засветились двумя красными фонариками. Я их потрогал и чуть не обжегся. Василиса Прекрасная заметно поскучнела. Я решил отвлечь ее внимание и громко сказал:

— Погода-то какая сегодня хорошая!

И услышал:

— А глазки, посмотри, какие у дяди глазки. Ути, какие маленькие у дяди глазки!

— Солнце-то как светит! — еще громче сказал я.

— Как у мышки, у дяди глазки!

Внучек сиял.

— Погода-то — не сдавался я, — совсем лето!

— А волосики-то, ути, какие реденькие у дяди волосики. Можно сказать, и нет совсем у дяди никаких волосиков.

— Нет и не надо! — не выдержал я. — Не в этом счастье! Главное, чтоб человек был хороший.

— А голосок-то, голосок! Ути, какой неприятный у дяди голосок! Какой скрипучий у дяди голосок. Как у Кощея Бессмертного, у дяди голосок!

— А зачем он дяде приятный-то?! Дядя не певец, не Магомаев! Куликов моя фамилия!

— Ути, какая смешная у дяди фамилия!

И тут мое терпение лопнуло.

— Хватит, бабуся! — закричал я. — Хватит, или я за себя не отвечаю!..

— Ути, какой нервный дядя! — бросила напоследок бабуся, подхватила радостного внучка и заспешила к выходу.

Она ушла, а я остался. Но… только уже один — без Василисы Прекрасной.

1972 г.

С цветочками

Эротика, эротика…

А я вчера трусы покупал… намучился, как собака!

Не при женщинах будь сказано — сорок восьмой размер… пятый рост хотел приобрести… чтоб колени закрывали.

Она мне говорит: «Берите с цветочками». Я говорю: «Что я — картина какая?! Что мне: надеть трусы и в Третьяковской галерее повеситься?! Стыд совсем потеряли! Дайте, — говорю, — мне пятьдесят второй размер, десятый рост, чтоб до ботинок доставали!»

Она говорит: «Неужели вам другие нельзя? — Я говорю: «Что значит: нельзя?! Если у меня колени мерзнут! У нас вторую неделю батареи не топят В подъезде какие-то эротики все стекла побили! Дайте мне, — кричу — пятьдесят второй, десятый рост, на вате и с пуговицами! Чтоб можно было запахиваться и воротник поднимать!»

Она говорит: «Так вам с цветочками или в полосочку показать?» Я говорю: «С телефоном мне показать! Потому что у меня телефона нет, а какие-то эротики все телефоны в округе разлома ли! Сосед побежал машину вызывать — жена рожала, так пока машина приехала, мальчик в первый класс пошел! С телефоном мне трусы и с обоями! А то я ремонт начет делать, стены газетами обклеил, а обоев нет! Теперь со всех стен на меня проститутки, наркоманы и бандиты глядят! Я среди них то как в тюрьме, то — в публичном доме!»

«Не хотите брать с цветочками, — кричит продавщица, — берите вот эти — цвета «маренго»! Их по конверсии из танковых чехлов делают!»

«Дайте мне трусы с обоями, с говядиной и с кроватью! У нас же из мебели в свободной продаже только полочка для мыла, а я с нее падаю!»

«Вы дурак!» — кричит она.

«Нет, я хитрый! — кричу я. — Я купил двадцать полочек, прибил на стену, но стена рухнула! И я стал ремонт делать!.. Позвал строителей, они говорят: «Надо вещи выносить!» Вынесли — и скрылись. Жулики оказались. Эротики…

Дайте мне трусы с квартирой! А то я, когда в свою малогабаритную вхожу, сразу носом в окно упираюсь! Дайте мне трусы с квартирой! И с улицей без этих канав и луж, но с дворниками, магазинами и красивыми домами! Дайте!..»

Ну, не выдержала она и… дала. И пошел я, прижимая пылающую щеку, как эротик какой! И услышал в спину: «Сами вы мужики все — трусы!» Или «трусы» — не разобрал…

Вот и вся эротика!

1989 г.

Дурак

В Библии написано: «Убоится жена мужа своего», а моя? Вчера говорю: «Я — оптимист!», она говорит: «Жалко, что дурак!»

Ничего в политике не понимает! Вчера включил свет — он не включился. Я говорю: «Надо менять правительство»! Она говорит: «Дурак, поменяй лампочку!»

Полез менять, говорю: «Ой, меня током ударило!» Жена говорит: «Это я тебя шваброй! Ты зачем на стул встал, мог бы газету взять!»

Я говорю: «Я ее уже читал, там написано, что завтра будет плюс двадцать!» Жена говорит: «Дурак, это прошлогодняя газета!»

Дурак, дурак… А вчера проснулся, слышу, жена говорит: «Какой ты красивый! Какой умный!..» У меня на сердце как праздник. Открыл глаза, а это она коту! «Какой, — говорит, — ты умный, не то что этот дурак!»

Действительно — дурак! Спрятал заначку в старые брюки, а она их бомжу отдала! А я хотел ей подарок купить! В прошлый раз на Восьмое марта купил ей, думал — ожерелье, а это — ошейник!

Сын тоже… Я пошел вчера в школу, а оказывается, он ее год назад кончил! Я говорю: «Что ж ты мне не сказал?» Он говорит: «А зачем говорить, если ты мой дневник за первый класс еще не проверил?»

Я говорю: «Оболтус, твой отец в твои годы работал и учился!» Жена говорит: «А ты откуда знаешь?» Я говорю: «Ты на что намекаешь?!» Жена говорит: «Уж и пошутить нельзя!»

Избаловала его… Говорю: «Он по улице постоянно с бутылкой пива ходит, а я в его возрасте в бутылке только анализы носил!»

Жена говорит: «Правильно, потому что тебе больше доверить ничего нельзя! Попросила заплатить за квартиру, ты дал соседу заполнить квитанцию, он номер своей квартиры и вписал!»

Я говорю: «Он ошибся!» Жена говорит: «Конечно, особенно когда уговорил тебя заплатить за три месяца вперед!» Я говорю: