Пока что ясно только одно — у незнакомки Дар выглядит каким-то… недоразвитым. Эдра даже не сформировала полноценное «тонкое тело», повторяющее очертаниями тело носителя. Насколько я мог разглядеть, энергия сгущалась бесформенным розоватым облачком где-то в районе живота, и вела себя странно, то и дело выстреливая тонкие нити в сторону других людей. Процесс этот, кажется, проходил спонтанно — Дар вёл себя как какая-нибудь амёба, беспорядочно шевелящая длиннющими жгутиками.

Скорее всего вот что имел в виду Аскольд, когда говорил, что есть нефилимы, а есть обычные Одарённые — с сырым, диким Даром, который порой сами не полностью контролируют. И уж тем более не могут осознанно развивать и совершенствовать. По сути, это обычные люди, но с некоторыми паранормальными способностями.

Через некоторое время мне пришлось ощутить действие Дара моей таинственной попутчицы на собственной шкуре.

Сидели мы друг напротив друга, всего в нескольких шагах, разделенные лишь столами и решетчатой декоративной стенкой. Волей-неволей мы пересекались взглядом, и в очередной раз этот зрительный контакт задержался чуть дольше. Глаза незнакомки влажно блеснули под вуалью, на лице отразилось мимолётное любопытство с налётом скуки.

И вдруг тонкие, как струны, щупальца её Дара выстрелили в меня, отозвавшись ответным интересом.

Это было похоже на какой-то гипноз. Показалось, что свет чуть померк, шум вагона-ресторана отошёл на задний план. Всё вдруг стало казаться неважным и мелким. Кроме Неё.

Она захватила всё моё внимание. Прекрасная, желанная, возбуждающая так, что мгновенно ожило мужское естество. Продлилось это всё, к счастью, всего несколько секунд — незнакомка отпустила меня, вернувшись к вялому ковырянию вилкой в салате. Но одна из ниточек, протянувшихся ко мне, сохранилась, заставляя меня взглянуть на женщину по-другому.

Так-так-так. А дамочка-то хищница. У неё что-то вроде Дара обольщения. Сыроватый, дикий, но действенный, тем более в сочетании с миловидной внешностью. Если, конечно, она умеет его хоть как-то контролировать, а не проявляет спонтанно.

Я сосредоточился на призрачной паутинке, протянувшейся между нами. Попытался оборвать её, но потом в голову пришла другая идея. Снова взглянув на коварную пассажирку, я скопировал её ауру.

Прислушался к ощущениям. Да уж, определённо, она не нефилим. При более детальном изучении Дар её оказался аморфным, не структурированным и довольно-таки слабеньким. Поначалу даже не совсем понятно было, как он вообще работает. Впрочем, я и в собственных-то возможностях ещё толком не разобрался. Копировать-то чужой энергетический «слепок» научился, это происходит мгновенно, без особых усилий с моей стороны. А что дальше?

Делая вид, что погружён в чтение, я сосредоточился на потоках эдры, пронизывающих моё тело. И попробовал придать украденному Дару некую структуру, опираясь на общие черты виденных до этого. И у Аскольда, и у упыря тонкое тело состояло из нескольких элементов — что-то вроде центрального ядра в районе солнечного сплетения, ещё одного сгустка в голове, и длинных ответвлений, уходящих в руки и ноги. Этакий схематичный детский рисунок — палка-палка, огуречик, получился человечек. Я, конечно, здорово упрощаю, но общий смысл примерно такой.

Моё тонкое тело неплохо отзывалось на мысленные команды — возможно, это было связано с его необычной, текучей сущностью. Кроме того, я заметил, что оно будто бы стало заметно плотнее и насыщеннее. Скорее всего, из-за того, что я поглотил эдру князя и упыря.

Манипуляции заняли у меня всего несколько минут, и после того, как результат их меня устроил, я попробовал послать осторожный ответный импульс по струне, всё ещё связывающей нас с незнакомкой. Мы встретились взглядами, и…

Дамочка задержала на мне взгляд, поигрывая пальцами с ножкой бокала. Продолжалось это неприлично долго, и, спохватившись, она густо покраснела, закусив губу. Но уже через несколько секунд не удержалась и снова стрельнула в мою сторону глазками.

Я потихоньку, будто поворачивая воображаемую рукоятку, усилил нажим. Незнакомку, кажется, бросило в жар — подхватив кружевной веер, она откинулась на спинку дивана, принялась обмахиваться им, то и дело бросая взгляды в мою сторону. Ещё немного — и беспокойно заёрзала на сиденье, оглядываясь назад, на почти пустой зал.

В мою сторону от неё потянулась сразу дюжина незримых призрачных нитей — кажется, вообще все, что есть. Однако, касаясь моей ауры, они бессильно соскальзывали с неё, тыкаясь вслепую, как мухи, бьющиеся в оконное стекло.

Я вспомнил, что во время схватки с упырём происходило нечто похожее. Тогда убийца пытался применить на мне свой Дар, вытянуть жизненные силы, но не смог этого сделать. Это свойство моего тонкого тела? Или, когда я копирую чужой Дар, то становлюсь невосприимчив к нему? Этакий обман системы «свой — чужой».

Я чуть ослабил воздействие на незнакомку — та реагировала очень уж бурно, и как бы не начала что-то подозревать. Похоже, что моя «ответка» оказалась даже сильнее оригинала. Значит, манипуляции с эдрой были не напрасными. А может, дело просто в том, что моя аура в целом в несколько раз мощнее. Я-то всё-таки полноценный нефилим.

Интересно, интересно. То есть мой Дар — не тупое копирование. Я могу и видоизменять получившуюся копию, усиливать её. Как всё это работает, пока не очень понятно, я действую больше по наитию. Было бы, конечно, гораздо проще, если бы у меня был какой-нибудь наставник по этой части.

Впрочем… Я вспомнил слова Аскольда.

«Дар — это часть тебя. Ты же не задумываешься, как пользоваться рукой или ногой?».

Одно хорошо — внимание я точно привлёк. И очень пристальное. Главное теперь не спугнуть, а то засмущается и сбежит.

Я снизил накал своего магического обаяния и какое-то время потомил дамочку «на медленном огне», делая вид, что снова увлекся книгой. Несколько абзацев, впрочем, и правда прочитал — книга была по истории, и глава как раз касалась освоения Сибири уже при позднем Петре, с активным использованием Одарённых.

«Новая, невиданная доселе угроза, нависшая над страной, стала настоящим вызовом. Главной опорой императора в борьбе с демонами Ока Зимы стало дворянство, чей священный долг ратной службы ещё никогда не был так важен. Лучшие сыны Отечества в первых рядах вступали в неравный бой с потусторонним злом.

Закаляясь в битвах, с Божьей помощью самые достойные из них получали невиданную, недоступную простым смертным силу. Cила эта стала главной их наградой за мужество и самоотверженность. И с тех пор направлялась она на беззаветное служение России, на укрепление её границ, на защиту интересов Отечества не только на востоке, но и на юге, и на западе.

Нефилимы стали основой мощи Империи, её мечом и щитом, воплощением вековой мудрости и крепких