Шрифт:
Закладка:
Да что я за человек такой? Зачем я это делаю? Наверное, я бы и дальше рассуждала о том кто есть кто, если бы не время. Вернувшись на кухню, обнаруживаю этого самого хорошего, преспокойно сидящего за столом и, судя по появившейся бутылке на столе, попивающего из бокала явно крепкий алкоголь. Миша не стесняясь разглядывает меня с ног до головы. Однако, у него нет ни единой эмоции на лице. Абсолютно равнодушный вид. Словно он работник музея, а я экспонат, вроде новый, но на одно лицо со всеми. Да что б ты слюной подавился!
Перевожу взгляд на часы: без пяти двенадцать. Как вести себя не знаю. Но Медведев в очередной раз помог мне выстроить нужную тактику поведения, когда запустил в меня ручку. Ну, спасибо. Злость вернулась на круги своя.
– Шампунь налить? – насмешливо произносит Миша.
– Я не употребляю средства личной гигиены внутрь. И тебе бы тоже не советовала. Результат употребления налицо.
– Феечка моя неразумная, ты не знаешь, что такое шампунь на жаргоне?
– Во-первых, не твоя, во-вторых, я знаю, что эти слова не имеют ничего общего между собой. Шампанское – происходит от французской провинции Шампань, где, собственно, было и произведено, а шампунь от английского слова «shampoo», что означает…
– Закрой свой прекрасный рот и сядь за стол, – грубо прерывает меня Миша, всем своим видом давая понять, что слушать меня не намерен.
– Я предпочитаю закончить свой рассказ, чтобы ты узнал, что не следует называть этот напиток гигиеническом средством для мятья головы.
– Знаешь, Машенька, ртом не всегда надо пользоваться по прямому назначению. Если я сказал, что надо закрывать свой рот, значит так и надо сделать. Ты по-прежнему находишься в моем доме, пусть теперь и в другом. Стало быть, все равно играешь по моим правилам. Сядь.
Ну тут уж не поспоришь. Хозяин – барин. Медведев пододвигается ко мне на стуле.
– Пиши на маленьком куске салфетки желание. Как будут бить куранты, берешь спичку, поджигаешь ее от свечки и сжигаешь бумажку. Кидаешь пепел в бокал, я разливаю шампунь и сразу выпиваешь все залпом. Вопросы есть?
– Я думала, так делают ненормальные люди только в кино.
– Во-первых, это не вопрос. Во-вторых, так делают ненормальные люди и в жизни, – спокойно произносит Медведев, начиная что-то писать на бумажке. Видимо, свое желание.
– И что, реально так сбываются желания?
– Нет, – невозмутимо бросает Миша, продолжая что-то писать на клочке салфетки.
– Тогда зачем ты это делаешь?
– Давным-давно уже не делаю. Но если сделать, то все равно ничего не потеряешь. Когда у тебя еще появится возможность сделать это? Пиши давай, не тормози.
Действительно. Когда у меня появится шанс сделать такую вещь? И терять-то я, и вправду, ничего и не теряю. Как только я написала желание, начали бить куранты. На удивление, все прошло как нельзя лучше. Бумажка сгорела дотла, я ничего не подожгла рядом стоящее, еще и выпила аккурат под бой курантов.
– Класс! Интересно, почему папа так никогда не делал?
– Думаю, делал, когда у него не было бабла и был он обычным Гришей.
– Ну, не все же желания можно купить за деньги.
– Увы, – грустно произносит Медведев, разливая очередную порцию шампанского по бокалам. – Но с приходом больших денег человек теряет веру вот в такие некогда значимые вещи.
– Миша?
– Что?
– С Новым Годом.
– И тебя. Но ты же не это хотела сказать.
– Не это, – киваю, отпивая шампанское. – А почему ты давным-давно не загадывал вот так желания? Ты же не стал настолько богатым, как мой папа, чтобы терять веру вот в такие вещи.
На мой вопрос Миша тихо рассмеялся. По-доброму. Ни капли издевки. И взгляд у него сейчас такой… какой-то особый. Ну почему он так мало улыбается?
– А почему ты смеешься?
– Потому что узнаю в тебе привычную просто Марию.
– Это плохо?
– Нет. Просто забавно.
– Но ты не ответил на мой вопрос. Почему ты давно не загадывал желание? – вместо ответа Миша опустошает свой бокал с шампанским и тянется к бутылке с крепким алкоголем. Наливает себе и отпивает напиток.
– Потому что хочется исполнения конкретного желания, а оно не сбудется как ни загадывай и ни сжигай, – так хочется спросить, что это за желание, но, боясь получить в ответ насмешку, молча отпиваю шампанское.
– А сейчас тогда зачем загадал, если оно все равно не сбудется?
– Чтобы ты загадала.
– Спасибо.
Вот уж не думала, что мы продолжим общение на вполне дружелюбной ноте. Никакой издевки ни с его стороны, ни с моей более не последовало. Кажется, ему действительно интересно, как я здесь жила все это время. Поймала себя на мысли, что выпивший Миша – совершенно другой человек. Он улыбается. И мне это чертовски нравится. Ну что его подпаивать, что ли, всякий раз?
– Это что-то не поддающееся моей логике. Ты и ударилась в готовку по своему желанию. Это… это… нет слов.
– Осенью я скорее всего буду поступать в кулинарный колледж. А ближе к лету пойду на какие-нибудь кулинарные курсы. К этому времени по моим планам я многое освою.
– Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
– Я способная, что бы ты ни говорил и ни думал обо мне. Когда человек хочет чего-то сам, а не потому что кто-то заставляет его что-то делать, у него все получится. А если ты намекаешь на папу… ну даже если он меня вернет домой, то уже на моих условия. И учиться я пойду туда, куда хочу.
– Кроме твоего отца, Машенька, есть еще и обыкновенная жизнь. И все твои планы могут разлететься в пух и прах без твоего родителя. Например, сядешь ты в машину, а ту кто-нибудь подорвет, и вот останешься ты без рук и никакой тебе учебы. Хотя, нет, – задумчиво произносит Миша, отпивая
