– Не смеши, Белов! Ты ни с кем больше недели не встречаешься!

– А ты, значит, следишь за мной и считаешь?

– Нет! Просто… ну просто все это знают!

– Что знают?

– Что ты бабник!

– Знаешь что, – неожиданно рассердился он, – а тебя все считают занудой и душнилой. Мне теперь тоже так думать?

– Думай как хочешь, – пробормотала я, стараясь не показать, как обидно было это слышать. – Ты меня и хуже называл! Воблой, кажется?

– Это было раньше!

– А разве с тех пор что-то поменялось? – язвительно спросила я.

Яр закаменел.

– Вообще я думал, что да. Но если ты считаешь, что ничего не поменялось, значит, так оно и есть. – хмуро сказал он. – Собирайся, нам еще за машиной ехать. Тут пять остановок на трамвае.

Он вышел в коридор.

Я ощущала себя странно: как будто обидела его. Но чем? Тем, что не поддержала его шутку о том, что он мог бы быть моим парнем?

Если бы Белов знал, как я к нему отношусь, то понял бы: у меня нет сил шутить про это. Потому что я в него влюблена. По уши. А он в меня явно нет. Такие парни, как он, не умеют влюбляться. Даже я, с моим нулевым опытом в отношениях, это понимала.

Глава девятая, в которой новый год настает, несмотря ни на что

– И почему нельзя встретить праздник дома, с родителями? – сурово поинтересовалась моя мама, просверливая Яра своим фирменным ледяным взглядом. Но он только безмятежно улыбнулся.

– Потому что влюбленные хотят проводить время вдвоем.

– Вот-вот, так все и начинается. А потом эти влюбленные слишком быстро становятся молодыми родителями.

– Ого! – уважительно присвистнул Яр, а потом участливо поинтересовался: – Из личного опыта знаете?

На кухне хрюкнул, сдерживая смех, отец, а мама побагровела и отвернулась.

Папа сразу стал симпатизировать Яру, еще с позавчерашнего дня, когда тот привез меня домой. Белов, к его чести, не убежал сразу, а мужественно пошел на кухню – пить чай и поддерживать легенду о том, что мы встречаемся. Отец тогда явно оценил и рост, и широкие плечи моего якобы парня, и его спокойную уверенность в себе. А когда Яр упомянул, что сам собрал себе машину, то в личном папином рейтинге он сразу взлетел на верхние позиции.

Мама же относилась к Яру очень предубежденно и постоянно брызгала ядом, но тот воспринимал ее со спокойным снисхождением. Жаль, я так не умею и никогда не умела!

– Мам, всё! Мы поехали, – с преувеличенной бодростью воскликнула я.

– Салаты взяла?

– Взяла.

Если бы я отказалась от селедки под шубой и мимозы, у мамы бы точно возникли лишние подозрения. Так что пришлось взять их с собой.

– Саша, звони, если что, – напомнил папа, а потом хлопнул по плечу Яра. – За руль пьяным не садись, понял?

– Никогда в жизни, – заверил его Яр.

Мама вздохнула и кисло посмотрела на меня.

– Принесешь в подоле – убью, – предупредила она.

– Таня! – повысил на нее голос отец.

– Что Таня? Сам потом будешь за голову хвататься.

– У меня есть презервативы! – заявил Яр моей маме и тут же в подтверждение своих слов выгреб из заднего кармана джинсов два серебристых квадратика. – Желаете проверить срок годности?

– Да ты… да я… – моя мама хватала ртом воздух. – Да как ты смеешь!

– А что такого? – бесхитростно удивился он. – Вы нам напомнили про контрацепцию, а я показал, что у нас с ней все в порядке.

Мама была похожа на бомбу с часовым механизмом, которая вот-вот взорвется. И пока она набирала воздуха для ответа, я быстро махнула отцу рукой, выпалила «пока» и вытолкала Яра из квартиры, чтобы моя мать его не придушила. Иначе останусь я без Дедушки Мороза в эту новогоднюю ночь.

– Делай, что хочешь, Александра! – прокричала мама вслед оскорбленно. – Я уже поняла, что тебе плевать на нас.

– И вас с наступающим Новым годом! – тут же откликнулся Яр. И, кажется, в глубине квартиры я снова услышала папин смех.

Мы загрузили в машину пакет с салатами, проверили заранее приготовленные костюмы и поехали.

– Знаешь, я никогда в жизни не встречала Новый год не дома, – сказала я задумчиво. – И поэтому мне так странно, что я куда-то еду 31 декабря.

– А я прошлый Новый год в общаге встречал. Было весело!

– Я тебе завидую, – вздохнула я. – И вообще всем, кто живет в общежитии. У вас полная свобода – никакого надзора родителей.

– Зато те, кто живет дома, могут есть три раза в день, – заметил Яр. – Нам такая роскошь обычно не доступна.

– Хм, с такой стороны я об этом не думала, – призналась я растерянно.

– Вот-вот! Но свобода все равно лучше, тут я с тобой согласен.

Мы выехали из города.

Я сидела, смотрела в окошко на мелькавшие там силуэты елок и думала о том, что нас ждет последний заказ. Мы расплатимся с долгом, и на этом все кончится. От этой мысли было и радостно, и грустно одновременно.

– Нервничаешь? – вдруг спросил Яр, с удивительной чуткостью угадав мое состояние.

– Немного.

– Все будет хорошо! Я узнавал.

– Надеюсь. А долго еще ехать?

– Нет, скоро будем на месте.

Минут через десять, следуя указаниям навигатора, мы свернули с трассы и сразу попали на удивительно ровную асфальтовую дорогу. И елочки на обочине были высажены красиво и аккуратно. Да уж, мы явно едем туда, где у людей есть деньги на обеспечение личного комфорта.

У огромных ворот мы остановились, и к нам сразу вышел охранник. Посмотрел наши документы, окинул презрительным взглядом машину и велел заезжать внутрь.

Я, честно говоря, ожидала увидеть обычный такой коттеджик. Но тут… Тут просто имение какое-то было! Одна парковка на пятьдесят машин чего стоила. А сад? А мощеная дорожка, которая вела к такому зданию, которое язык бы не повернулся назвать домом? Дворец да и только!

– Не нравится мне это, – пробормотал Яр, глядя на парковку.

– Почему?

– Когда я вижу в одном месте так много черных геликов, да еще с блатными номерами, то… Впрочем, ладно, забей. Пошли искать того, кто нам даст ценные указания.

Но не успели мы выйти из машины, как нос к носу столкнулись… представьте себе, с Лелей!

Да, да, той самой, из-за которой это все и случилось.

Она сначала застыла, удивленно хлопая голубыми глазами, а потом надменно ухмыльнулась:

– Вот это встреча! Собрали денежки раньше срока? А как узнали, где я живу? И кто вас вообще пустил сюда на такой колымаге?

– Да мы не к