Шрифт:
Закладка:
Здесь же горы не просто фон. Они – захватывающий центральный элемент пейзажа.
У меня появляется ощущение покоя, как и утром, когда я только вошла в лес. За последнее время я уже привыкла смотреть в окно и чувствовать скованность, ускоренное сердцебиение и тошноту при мысли о разговорах, что вечно ведутся на улицах Вернона. Но тут… ничего подобного. Никаких сплетен. Ни повозок, ни автомобилей. Лишь оглушительная тишина. Умиротворение и дремучий лес.
«Опасный лес», – напоминаю себе, прогоняя возникшие мечтательные настроения.
Я перевожу взгляд на сад и, заметив признаки движения, пугаюсь. Однако прижимаюсь к окну и щурюсь, пытаясь рассмотреть что-нибудь сквозь ледяную корку, после чего решаю переместиться к другому окну. Через него происходящее видно лучше, и вдали, где заросли ежевики обрамляют небольшой дворик, замечаю фигуру. А еще красное пятнышко, похожее на розу, спрятанную под снегом. Фигура устраивается на каменной скамейке рядом с красным пятном. Не скажу с уверенностью, но, судя по широким плечам и темной золотисто-каштановой макушке, вероятно, это альфа – предполагаемый король. Кто бы там ни сидел, он опускает голову и локтями упирается в бедра. Возможно ли… что это поза отчаяния?
Сужаю глаза и щурюсь.
Вдруг он поворачивает голову и пялится прямо на меня. Я быстро отскакиваю от окна и прячусь за стену. Дыхание сбивается, сердце колотится как бешеное. Но не мог же он и правда смотреть на меня, так? Следующие несколько мгновений у меня есть силы только на то, чтобы стоять с закрытыми глазами и пытаться успокоить дыхание. Когда беру себя в руки, то медленно подкрадываюсь к окну и осторожно выглядываю, стараясь не высовываться. Обращаю внимание на дворик и понимаю, что там никого. Вздыхаю с облегчением, но длится мое спокойствие недолго. Отсутствие фигуры тревожит сильнее, чем если бы он оставался на месте, ведь если он на самом деле меня заметил, то направляется сюда с единственной целью – привязать к стулу. Или сделать что похуже.
Прикусывая губу, изучаю комнату. Ни выхода. Ни оружия. На секунду возникает мысль усесться на стул и притвориться, будто я и не освобождалась, вот только новая одежда выдаст меня с головой. А натягивать на себя мокрую я не собираюсь.
За дверью предсказуемо раздается звук шагов.
Биение сердца отдает в ушах.
У меня остался лишь один способ защититься, и я разрешаю себе бояться до тех пор, пока не досчитаю до пяти.
Один.
Глубоко вздыхаю и расправляю плечи.
Два.
Иду на середину комнаты и скрещиваю руки на груди.
Три.
Задираю подбородок и растягиваю губы в надменной ухмылке.
Четыре.
Поворачивается дверная ручка. Я сужаю глаза и прячусь за своей маской.
Пять.
В комнату вламывается альфа, опираясь на посох, и скалится. За ним следуют те же два фейри – темноволосый мужчина и пожилая женщина.
Я устремляюсь вперед, преодолевая часть расстояния между нами.
– У тебя хватило наглости запереть меня здесь без огня. Я требую, чтобы вы разожгли камин.
Оглядев меня с ног до головы, он резко останавливается и делает шаг назад, едва не спотыкаясь.
– Ты смеешь что-то требовать?
– Если собираешься просить за меня выкуп, тебе, наверное, стоит держать свое слово.
Он ошеломленно хлопает глазами, будто у меня выросла вторая голова.
– Прошу прощения?
– В письме моему отцу ты заявил, что я невредима. Но ты солгал. Меня в промокшей одежде бросили в холодной комнате без обогрева. Если фейри не могут лгать, как ты объяснишь это?
Он поднимает руку к груди, а его лицо искажает жуткая гримаса.
– Ты в порядке, – цедит он сквозь зубы. – Даже нашла сухую одежду.
– Уж точно не благодаря тебе. – Я отставляю бедро. – Пришлось освободиться и отыскать ее.
Он закрывает глаза, как будто испытывает чудовищную боль. И пока я наблюдаю за тем, как он хватается за грудь и корчится, моя уверенность улетучивается. Вот что бывает, когда фейри врут? Их наказывают физической болью? Но кто наказывает? Некая мистическая сила… или они сами?
– Я не отправил письмо, – выпаливает он. – Я никому не врал. Никому! – После этих слов его лицо расслабляется, а сбивчивое дыхание выравнивается. Открыв глаза, он прожигает меня взглядом. И хрипло подтверждает: – Ты невредима.
– Пока здесь не разожгут камин, спешу не согласиться. Мне грозит переохлаждение.
– Чернобородый, – выдавливает он, и мужчина-фейри выходит вперед. Не разрывая со мной зрительного контакта, альфа обращается к помощнику: – Незаконченное письмо у тебя с собой?
Чернобородый – если спросите, самое неоригинальное имя – вытаскивает листок из кармана брюк.
– Разорви.
Чернобородый повинуется и разрывает бумажку пополам. Затем еще раз. И еще.
С каждым рывком альфа расслабляется все сильнее и сильнее, а я теряю самообладание. Маска уверенности сползает с моего лица, грозя явить им перепуганную девчонку. Как только письмо превращается в кучу ошметков на полу, губы альфы растягиваются в ухмылке.
Он медленно сокращает расстояние между нами, а я стараюсь подавить страх и не опустить голову. Более того, мне приходится ее задирать, чтобы смотреть ему в глаза, и это ошеломляет. Обычно я одного роста с мужчинами, если не выше их. Ситуация по меньшей мере приводит меня в замешательство.
– Ты серьезно говорила о своем отце? Что он не попадется на мою уловку?
– Если ты хочешь вынудить его принести жертву из чувства благодарности, он ни за что на свете не принесет ее ради меня. Скажу даже, что в мире нет ничего, ради чего он готов пойти даже на незначительные жертвы. – Не знаю, сколько правды в моих словах, но говорю я их невозмутимо и уверенно.
– Какая жалость, – вздыхает он. – По всей видимости, от тебя немного толку. На самом деле, ты непригодна.
– Нет, я… – В лице не остается ни кровинки.
Он вперивается в меня взглядом, в котором читается опасность.
– Убейте ее.
Глава X
Двое фейри бросаются вперед и, прежде чем я успеваю среагировать, хватают меня за руки и заводят их мне за спину. Подавляя желание завизжать, я пытаюсь вырваться, но помощники альфы слишком сильные, даже пожилая женщина. Вся моя напускная уверенность улетучивается, и я больше не маскирую страх.
– Отпустите!
Альфа
