Еле держась, я кивнул трактирщику и тихо извинившись, отправился в спальню. Сегодня с меня хватит, я хочу выспаться.

Утром оказалось, что Годрик не оставался на ночь, а вот Джордж, наоборот, не отходил от Ганса и требовал сообщить о святых силах церкви или сразу мэрии. Мой друг понемногу закипал, маг был слишком настойчивым, но я был ему бесконечно благодарен. Это действительно нельзя так оставлять. Эммы не было видно, как и Мэри.

― Утро, а где все?

― Я закрыл на сегодня таверну.

Ганс повернулся ко мне, а меня даже немного передёрнуло. Он не спал всю оставшуюся ночь и сейчас, утром был на нервах и, кажется, готовил какое-то лекарство. Он помешивал в ступке зелёную жижу и старался не смотреть на Джо. Маг не в первый раз повторял ему, как работают святые силы и какая ответственность за несообщение о святой.

― Джо, моя дочь отключилась и еле дышит, ― отложив ступку, Ганс посмотрел больше уставшим взглядом, ― Я не хочу оставлять её сейчас одну.

― Так, я могу и сам сходить, ― Джордж вскочил со стула и сделал пару шагов в сторону выхода.

― Не надо, это сделаю я. Только немного приведу себя в порядок.

Маг взглянул на меня, будто первый раз видел, сощурил глаза и вернулся к барной стойке.

― Ты ведь не врёшь?

― Зачем мне? Я не меньше тебя заинтересован, ― мельком глянул на Ганса, но тот, кажется, смирился. ― Как Эмма?

― Отключилась почти сразу, как зашла в комнату вчера, пару часов назад спал жар, Мэри сейчас с ней.

― Может, я схожу за лекарем?

―Не надо, я уже наложил чары восстановления, но эта девчонка слишком перестаралась вчера, ― Джо хмыкнул, ― Ей придётся равноценно отплатить за три святых меча.

― Ладно, тогда я умоюсь и пойду к мэрии, подам сведенья о новой святой.

― Похоже, для этого городка это будет праздник, как давно тут не рождалась святая? Лет двадцать? ― Джордж чуть улыбнулся и довольный ушёл на второй этаж.

Ганс выдохнул, когда маг скрылся, плечи опустились и я рассмотрел, насколько сильно впали его глаза, а ещё, кажется, за эту ночь он потерял пару килограммов или он был таким ещё когда открыл нам дверь сегодня? Едва достав, я похлопал друга по плечу, но не смог подобрать никаких ободряющих слов. Он лишь коротко кивнул и подал мне ключи от купальни.

К моему удивлению, в мэрии мне не задавали лишних вопросов. Дали маленький бланк, где стоило внести простую информацию об Эмме: дата рождения, имя, родители и когда и при каких обстоятельствах проявились силы. Бегло оглядев заполненную бумажку, старенькая секретарь сощурилась и посмотрела на меня через узенькие очки.

— Это ваша дочь? ― у неё был такой скрипучий голос, будто со мной заговорила очень ржавая, пожившая петля огромного шкафа.

― Нет, Ганс ― мой хороший друг.

― Он скрывал силы своей дочери? ― дамочка тут же потянулась к какому-то свитку на краю своего стола, а в голосе прозвучали тонкие писклявые нотки.

― Нет-нет, что вы! Я постоянно жил у них в таверне, и раньше силы не давали о себе знать. Просто Лучик она домашний ребёнок, то есть… Эмма попыталась стать авантюристом, и вот во время задания вместе со мной она впервые призвала свет. ― я старался сильно не тараторить, чтобы не вызвать лишнего подозрения, ― Эмма перестаралась и сейчас приходит в себя, Ганс с ней, поэтому пришёл я.

―Хорошо, мы пришлём к вам священника. Он поможет святой. У вас будет неделя на сборы, и вы должны отправляться в академию в столице или примкнуть к местной церкви святой Антуаны. ― старушка шамкнула ртом, словно попыталась попробовать на вкус слова «церковь» и «святой», ― как определитесь, куда отправите святую, сообщите.

― Зачем?

― Мы передадим информацию, чтобы к вашему прибытию были готовы.

Звучало так, будто Эмма не святая, а преступник, для которого нужно подготовить клетку и дополнительную пару стражников для наблюдения. Я чуть тряхнул головой.

― Вам повезло, что сейчас середина лета и в академии не началось обучение. Иначе выбора бы у вас не было…

― Спасибо, ― мой голос немного пропал, и я сам стал скрипучей старой петлёй.

Кивнув, поспешил убраться из кабинета. Нам повезло… Конечно, нам повезло, мы чуть не погибли вчера, сегодня Эмма ещё не пришла в себя. И я только надеялся, что Ганс не попытается оставить дочь дома. Нам ведь действительно повезло, и Эмма может отправиться в Академию, получить отличное образование и стать не просто авантюристом, а попасть в королевскую армию.

Я мало что знал о службе святых в армии, но по слухам, они хорошо зарабатывали и уже через десять лет службы получали во владения земли. Наше королевство давно не участвовало в военных конфликтах, и единственная опасность — это монстры, а после обучения, я уверен. Эмме они будут не страшны.

В таверне было тихо, за стойкой никого не было. Я медленно поднялся и заглянул в спальню Мэри и Ганса. Там на большой кровати спала Эмма, она выглядела очень бледной, а рядом сидела её мать. Почти такая же белая. Она даже не обернулась на меня, а лишь продолжала поглаживать своего ребёнка за руку, что-то шептать еле слышное. Подойдя ближе, я рассмотрел опухшие покрасневшие глаза, легонько коснулся плеча Мэри, но она совершенно не отреагировала.

― Я сообщил в мэрию, они обещали прислать священника для помощи, ― Мэри лишь кивнула, ― Ты не знаешь, где Ганс?

Она мотнула головой, посмотрела в окно и замерла. Её губы продолжали шевелиться, беззвучно и медленно, рука Эммы выскользнула из хватки Мэри и безвольно повисла, почти касаясь пола. Кажется, вместе с этим я услышал тихий стон, не в силах оторваться от этой жуткой картины или хотя бы сделать шаг в сторону я продолжал смотреть, пока потрескавшиеся и сухие губы не перестали шевелиться. Аккуратно вернул руку Эммы на кровать и тихо, почти на цыпочках вышел из комнаты.

В коридоре через несколько минут появился Ганс, он отодвинул меня от двери, мотнул головой на мою попытку, что-то сказать и зашёл с накрытым тряпочкой подносом в комнату. Я не решился уйти, тишина давила почти физически, сам не заметил, как начал горбится и даже когда плечи заныли, не выпрямился. Будто это облегчит волнение, снимет с