только бы не слышать пустоты внутри себя, не понимать медленно и безвозвратно, что тебя прежней нет и, больше никогда не будет. Тебя уничтожили, сломали, убили и ты - пыль, пыль и грязь под ногами кого - то другого, посчитавшего себя вправе лишить тебя света, утопить во мраке собственной никчемности и ничтожности. И ты послушно тонешь, подчиняясь властной воле чьих - то жестоких рук, слышишь приказы и покорно выполняешь их, потеряв желание сопротивляться, потому что тебя больше нет и, никогда не будет. Она думала, что была зла, Макс, показал ей, что такое ярость, холодная, раздирающая в клочья представление о человеке, выбивающая дыхание.

- Мне не нравится твой взгляд.

Ей не нравился он. Еще Ясмин не нравилось, когда душат, ломая слабое сопротивление, выворачивают голову за волосы, вдавливая лицом в стол и все это под хриплые стоны удовольствия, разрывающие ее тело пополам. Вино это определенно лучшее обезболивающее при изнасиловании. Яся хотела быть пьяной сейчас, потому что пустота вокруг нее оглушала, причиняла невероятное страдание, убивала желание дышать и, требовала крови. Обжигающая боль нового удара взрывается фейерверком алого перед глазами, спускается теплой струйкой крови из уголка рта, капает на стол, теряется звоном в набатном эхе его слов: - Яся, посмотри на меня.

Но в ней больше нет сил, она даже не может его возненавидеть, намерение глупое и несерьезное. Главное вот это, ее пустота, она принадлежит ей, сдерживает, не дает кричать, срывая голос, не позволяет вцепиться зубами в запястья, перекусить тоненькие ниточки вен. Она считала это уделом слабых, но какой же сильной нужно стать, чтобы сделать это… перестать быть. Ясмин мечтала получить диплом, найти работу, выйти замуж и подарить любимому мужу красивую девочку, чтобы баловать ее, дать то, чего была сама лишена в детстве. У ее девочки непременно будут длинные волосы, заплетенные в затейливые косички с огромными бантами. Тщательно отутюженное платье и белые гольфы, все ее заботливыми руками. Ее девочкой должны восхищаться, ее будут хвалить преподаватели за примерное поведение и отличные успехи в учебе. Пустота отступает, рассеивается светом, теряется в волшебной силе ее заветной мечты обязательно стать счастливой. Только нужно найти силы встать и идти дальше, не оборачиваясь, забыть обо всем.

- Ясмин.

Макс трясет ее за плечи, хлесткие удары по лицу, должны привести ее в себя, в его глазах она видит отражение собственного страха, он боится ее потерять.

- Пусти…

Ее голос сел, почти хрипит, но в его глазах волнение и паника сменяется волной облегчения и никакого, никакого чувства вины. Ясмин кривит губы в усмешке, Макс уверен в себе и в совершенном праве своих действий. Она задела его гордость, он растоптал ее жизнь. У него свои законы и власть, дарованные внушительным счетом в банке. Она для него никто, еще одно тело, прошедшее через его постель и руки. Заплатит, откупится и забудет, пока она будет приходить в себя и пытаться выжить после него. Макс подхватывает ее на руки, несет, ставит в душевую кабинку, включает воду.

- Я сама… пожалуйста.

Макс выходит из ванной, предусмотрительно оставляя дверь открытой, Ясмин улыбаясь, подставляет лицо под теплые струи воды. Минутная слабость прошла, снова светит солнце, запели птички, грязная страница прочитана, перевернута и забыта ею. Невозможно добраться до мечты, не оступаясь, не падая в грязь. Она сильная и всегда со всем справлялась, справится и сейчас. Вода успокаивает, девушка трет себя мочалкой, пытаясь ничего не пропустить, отмыться от грязи, просто отмыться от грязи и все забыть. Слезы смешиваются с водой, плечи вздрагивают в такт судорожным рыданиям.

- Перестань.

Макс выключает воду, вытаскивает ее из кабинки, заворачивает в полотенце и ведет в спальню. В дверях стоит пожилой мужчина с респектабельным кожаным саквояжем. Ее укладывают в постель и Макс что - то говорит ему, тот подходит ближе, ставит сумку на прикроватный столик, легкий укол в плечо и Ясмин, засыпая, слышит низкий голос Макса, чувствует его руки у себя на плечах.

Италия… ей всегда нравилась эта страна с ее богатейшей историей и классической архитектурой. Страна великих свершений и гениальных людей. Нечто сказочное, возвышенное надо всеми, не прикоснуться, восхищаясь издалека. Почему она не послушала саму себя? Рекламные проспекты, пара фильмов и все… она бы никогда не столкнулась с Максом Дамазо.

- Приятно видеть твою улыбку.

Он подходит ближе, опускается на корточки перед ней, нежно обводит линию ее губ.

- Я был не сдержан вчера.

На извинения похоже мало и Яся пытается натянуть на голову покрывало, но Макс перехватывает ее руку, твердо удерживая пальцами хрупкое запястье с ярко проступившими кровоподтеками на нежной коже.

- Мне следовало сразу обозначить границы дозволенного. Я достаточно терпим к твоей склонности, быть преднамеренно дерзкой и наглой, но моя семья заслуживает уважения.

- Я это поняла, когда ты разорвал меня сзади.

- Ничего серьезного, легкий дискомфорт и ты обо всем забудешь через несколько дней.

- Спасибо, делишься опытом?

- Замечательно, Ясмин, ты снова толкаешь меня на крайние меры.

- Я тебя видеть не хочу.

- В этом тебе тоже повезло, мне нужно уехать, оставлю тебя в одиночестве на весь день.

- Подумай, Макс, может лучше на всю жизнь?

- Ты мне нравишься.

- Жаль, не могу ответить взаимностью.

- Вечером ответишь, с пылкостью и непременной страстью.

Макс прижимается губами на мгновение к ее рту, поднимается, в костюме и с зачесанными назад волосами, он выглядит иначе. Совсем чужим, бесконечно далеким, киношным злодеем, ломающим ее по одному велению