полиции, и добавлял, что "право голоса [в СССР] очень широкое". По мнению Ли, Советский Союз не был растущей тоталитарной системой. Скорее, он просто нуждался в помощи - в американском капитале, а Ли выступал в роли посредника между двумя странами. Кроме того, если американцам не удастся привлечь Советы, это может "подтолкнуть Россию к Азии". 33 А этого никто не хотел бы, не так ли?

Страница за страницей, глава за главой Ли воспевает Советский Союз. Конечно, Москва не была идеальной - но ведь и Соединенные Штаты тоже. Как объяснял Ли Леону Троцкому, он написал эту книгу "в надежде улучшить... отношения не только между Соединенными Штатами и Россией, но и между остальным миром и русским народом". 34

Изначальная реакция американской стороны была однозначной, сочетая в себе ярость и возмущение тем, что Ли даже попытался представить Советы американской аудитории. И не только из-за всех преступлений, за которые режим уже нес ответственность, но и из-за того, кем был Ли. "По инстинкту, доктрине, карьере [Ли] - высший, абсолютный капиталист из всех", - писал один из редакторов Business Week. "Искушенные управляющие редакторы откровенно не верят ни единому слову из [его книги]. Невозможно, чтобы Айви Ли, помощник миллионеров и миллионерок, серьезно относился ко всей этой чепухе о Советской России". 35

Книга не получила положительных отзывов и по другим причинам. Один из рецензентов Чикагского университета назвал ее "поверхностным" чтением, отметив, что "как рассказ о путешествии книга не имеет достоинств. Как вклад в современное знание о России она не представляет ценности для социолога и во многом вводит в заблуждение обывателя" 36.

И тут возникли вопросы: Кто оплатил путешествия Ли? Кто оплатил эту книгу? Кто на самом деле финансировал просоветскую деятельность Ли? "Многим казалось, что Россия просто наняла Айви Ли в качестве своего пропагандиста", - писал в 1966 году биограф Ли Рэй Хиберт. 37 Когда главный редактор Wall Street Journal напрямую спросил Ли, кто финансирует его просоветские труды, Ли ответил с характерным для него хладнокровием. "Я делаю это по той же причине, по которой вы разводите коров породы Гернси", - сказал Ли. "Это ваше хобби. Кто-то собирает первые издания, кто-то почтовые марки, а я собираю информацию о России. Вот и все мое отношение к проблеме". 38

Ли долгое время отрицал, как публично, так и в частном порядке, что когда-либо получал хоть цент от советского режима. И, честно говоря, нет никаких доказательств того, что Советский Союз действительно платил Ли за его услуги. Но, опять же, если Ли был готов делать это бесплатно, если он делал это для того, чтобы создать для себя будущие возможности для бизнеса, открывая американским клиентам двери к потенциальному советскому богатству - зачем им это?

Однако слухи не утихали. И они стали просачиваться в Вашингтон. Вскоре представитель Гамильтон Фиш публично заявил, что Ли - "отъявленный пропагандист Советской России". 39 Другой чиновник, представитель Джордж Тинкхэм, обрушился на Ли за то, что тот рассылал членам Конгресса соответствующие прокремлевские материалы. Теперь Ли был "открытым [пропагандистом] против интересов Соединенных Штатов". Он был человеком, у которого "нет страны, нет флага и нет верности, кроме власти денег и того, что деньги могут заставить или купить". 40 Появились документы, в которых утверждалось, что Ли обрисовал схему расчетов с Советами (хотя в итоге выяснилось, что они были сфабрикованы).

Но Ли не замедлил начать кампанию за признание СССР. Эмбарго в отношении Советского Союза было "бесполезным и неразумным", заявил Ли в одной из лекций, утверждая, что "промышленная экспансия в России не представляет никакой угрозы". 41 Снова и снова Ли приводил свои аргументы новым аудиториям, новым чиновникам и новым политикам. "Россию никогда нельзя победить с помощью борьбы", - добавил он в начале 1932 года. "Единственное, что должен сделать Запад, - это признать советское правительство и впустить солнечный свет". 42

Постепенно Ли начал менять взгляды. И к 1933 году, когда в Вашингтоне воцарилась новая администрация, Ли наконец добился успеха. Спустя шестнадцать лет после того, как большевики впервые захватили власть, Соединенные Штаты, наконец, признали их правление и нормализовали отношения с режимом, который в то время переживал геноцидный голод и беспрецедентные чистки.

Американское признание было обусловлено целым рядом факторов - от внутренних до геополитических. Но одна фигура стояла в центре: Ли. Благодаря своей многолетней кампании Ли помог переломить ход событий в США в пользу советского признания, сыграв в этом процессе "ключевую роль". 43

И Советы понимали эту роль. Сразу же после того, как Соединенные Штаты объявили об официальном признании, советский министр иностранных дел Максим Литвинов продиктовал телеграмму непосредственно Ли. Как гласила телеграмма, Литвинов хотел "выразить ... признательность за ту роль, которую [Ли] сыграл в прокладывании пути к более тесным российско-американским отношениям". 44

Ли был в восторге. Он преуспел там, где до него не преуспел ни один американец. Он впервые преодолел разрыв между Москвой и Вашингтоном - и создал учебник, которому будут следовать будущие иностранные лоббисты, пытаясь убедить Америку признать некоторые из самых отвратительных режимов на планете.

Но все это будет происходить десятилетиями позже. Потому что к 1933 году Советский Союз уже не был единственным диктаторским правительством, которое Ли хотел помочь ввести в Вашингтон. Он встречался с Муссолини и знакомил с ним американцев. Он открывал двери для Москвы, распевая американской публике дифирамбы Советскому Союзу везде, где только мог. Теперь оставался только один режим, которому он хотел помочь, - последняя часть этого тоталитарного триумвирата, только что захватившая власть в Берлине, и которой нужна была помощь Ли.

Глава 4. Сломанный

Что такое фашизм, как не колониализм в самом сердце традиционно колониальных стран?

-Франц Фанон 1

В то время как Ли открывал новые двери для советских властей, он также расширял поиск новых международных клиентов в других странах. Он уже помогал Венгрии и налаживал связи с чиновниками в таких странах, как Аргентина. Он начал работать с правительствами таких стран, как Польша и Румыния. Круг его иностранных клиентов все расширялся и расширялся.

А затем, вскоре после завершения своего турне по Советскому Союзу, Ли связался с корпоративным конгломератом в месте, где он никогда раньше не работал, и в месте, которое всего через несколько лет станет его гибелью: Германия.

Созданная в 1925 году немецкая компания I.G. Farben доминировала на рынках страны, занимаясь всем - от банков и электричества до угля и железа. Во многих