– Проснулись? Как самочувствие? – тотчас же руку отдёрнул.

Неловко как-то.

– Нормально вроде. А где я? – её голос дрожал.

– В больнице. Я на трассе вас нашёл. Случайно, – я невольно сжал кулаки. Честно, наклонил бы засранку поперёк кровати и отшлепал бы как следует. За то, что глупая такая. Бесстыжая! Чуть было не погибла там… да ещё и с ребёнком на руках.

– Господи! – кажется, вспомнила. – Димочка! – она резко вскочила с кровати и тут же за голову схватилась.

– Лежите! Нельзя вам пока вставать! Сейчас врач придёт! – руками надавил на плечи, снова укладывая на подушки. – Спит ваш Димка, вон, – я указал на соседнюю койку, – Не волнуйтесь. Покушал и спит как младенец.

Настя облегчённо выдохнула. Расслабилась. На меня взгляд перевела. Сколько же благодарности в нём было… Как же это трогательно. Вот такие моменты, пусть даже мимолётные, стоят того, чтобы попотеть немного.

– Опять вы меня спасли. Так странно… Как будто следили?

– Да что вы! – усмехнулся я. – Судьба, видно, просто. Домой ехал, а тут вы лежите.

Она загрустила. Лишь выдохнула глубже.

Тогда я решил задать самый главный вопрос:

– И что вы там делали? Под проливным дождём, без колёс?

– В посёлок шла. Машина сломалась, – грустно промямлила Настя.

– А позвонить нельзя было?

Надо было ей свой номер оставить. Осёл безмозглый. Да вообще, если честно, зачем он ей? Ненавидит же, небось. Я ведь в её глазах бандит поганый. Землю хочу отобрать. Да ещё и нахамил так, что она наверно век будет помнить моё хамство. А после спасения от гопников просто добренькой притворялась, из вежливости. Потому что я ей продуктов купил, сына накормил и её подлечил.

– Некому было… – и снова эта печаль, от которой сердце на куски рвётся.

– А муж как же?

Она вдруг резко на бок перевернулась. От меня отвернулась… Глаза закрыла, ручки под щекой сложила. Не хочет, видно, говорить об этом. Тяжело ей. На лице всё написано.

– Да ничего. Поссорились просто…

Как будто заплачет сейчас.

Озвереть просто! Какого хера?!

Взгляд как раз на спину падает, и я самый настоящий кошмар вижу. Её спина, сквозь полупрозрачную блузку кажется бледно-красной. Не думая, я резко задираю край блузки вверх и даже не могу дать названия всему тому букету эмоций, который я в настоящий момент испытываю. Она быстро возвращается в прежнее положение, в одеяло руками впивается, до самого подбородка его край натягивает.

– ЧТО ЭТО?! – рычу сквозь стиснутые зубы.

Молчит.

– ЧТО ЭТО, Настя? – на крик практически срываюсь, а затем понимаю, что палку перегибать начинаю, так как на ресницах девочки уже слёзы крупными градинами скапливаются.

– Ударилась.

– А может, тебя избил кто?!

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Не надо кричать. Ей и так больно.

– Я просто упала. Вот и всё, – судорожно сглатывает.

Ну-ну. Сейчас проверим, лжешь ты, или правду говоришь.

Я стаскиваю с Насти одеяло, грозно выпаливаю:

– Так! Давай, диктуй мне номер телефона своего мужа. Пусть приезжает немедленно. Он ведь волнуется очень.

– Нет. Мы же поссорились. Не хочу его видеть… Никогда больше.

Так я и думал.

– Отдыхайте, Анастасия. Я за врачом схожу. Пусть раны ещё раз осмотрит.

Она ничего не ответила. Лишь кивнула, безнадёжно уставившись в потолок.

Ближе к вечеру Настю выписали. Я, наверное, окончательно спятил. Но жалеть об этом буду позже. Сейчас я мечтал лишь о том, чтобы ещё хотя бы немного с ней рядом побыть. И с Димкой, разумеется, тоже.

Перед тем, как покинуть больницу, я отвел Настю в буфет. Сначала она сопротивлялась, но вскоре уяснила, что я всегда получаю то, что желаю. Накормил девушку. Так щедро, что у неё щёчки порозовели, а в глазах появилась капелька прежнего блеска.

– Ну что, Анастасия, поехали домой? – когда с ужином было покончено, я задал ей важный вопрос.

– Я, наверно, в приют жить перееду. А квартиру, скорей всего, продавать буду.

Хм… Видать, у них там всё слишком серьёзно.

Гнида вшивая! Урою.

– Поздно уже в село ехать. Ко мне поедем, я тут в десяти минутах живу. Квартира своя. Холостяцкая.

– Даже и не знаю, – милое личико сковал ужас.

– Вы не переживайте. Обещаю не приставать, – шутливо хохотнул я, открывая дверь своего бронированного танка.

Но Малышка шутку не оценила. Побледнела, как мумия.

– Простите, Алексей, неудобно мне как-то. Я ведь замужем всё ещё, а мы с вами… даже и не знаю, кто я вам.

– Друзья мы, – мягко улыбнулся, а у самого член в штанах грустно дёрнулся. Обиделся. Потому что не его принцесс. – Просто помочь хочу, вот и всё. В карму себе плюсики нарабатываю, – лгал бессовестно. – Как хотите, можем в гостиницу поехать. Я вам номер сниму. Вот только не хотелось бы вас всё-таки одну после обморока оставлять. Квартира у меня большая, комнат много. Не волнуйтесь. Я не такой мудак, как те гопники блохастые.

Анастасия застенчиво улыбнулась. Безупречная! Какая же она всё-таки идеальная.

– Хорошо, поехали к вам, – Настя обняла Димку и на заднее сиденье залезла.

В дороге она задала ещё один вопрос. Пожалуй, самый дурацкий:

– Пожалуйста, вы только скажите, сколько за услуги в больнице я вам должна. Ну и за другие хлопоты тоже.

Я глянул на неё в зеркало, несколько презренно, чуть было гордостью своей не поперхнулся:

– Ничего вы мне не должны.

– Это отчего же?

– Просто так. Разве ничего в жизни не может быть просто так? Сегодня я вам помогу, завтра вы мне… Так мир устроен. Делай добро, и оно к тебе вдвойне вернется.

Вот придурок. Такой херни натрындел… Тошно самому.

– Спасибо вам. Вы очень добрый, – Малышка смутилась, прижимая сынишку к груди.

– Давайте, может, на «ты» лучше? – давно хотел предложить.

– Давай, – улыбнулась она. – Меня можешь Настей называть. Просто Настя.

– Окей. А меня Алексом зови. Алекс, Лёха. Ну, или Лекс ещё, для братанов лучших.