учтено для нетерпеливых и оголодавших студентов.

Здесь же имелись раздевалки, а я тут же представила, как на крючках были бы развешаны хвосты и плавники. Еще по-настоящему величественный лестничный холл, где две белоснежные с прозрачными ступенями, украшенные кораллами и актиниями, лестницы расходились в разные стороны.

Мужчина и осьминог повели меня налево по широкому коридору, который завершался гигантских размеров академической столовой, как в самых лучших гостиничных ресторациях по типу “все включено”.

Зал был разделен на три зоны: первая — раздаточная, где на нескольких рядах столов красовались самые разнообразные блюда, десерты и напитки, вторая — обеденная зона для адептов, третья — для преподавателей.

— Если студенты еще не заселились в академию, то зачем такое количество еды? — разглядывая ломящиеся от яств столы, поинтересовалась я.

— Это немного, — начал Сид, который уже успел набрать целый поднос еды и примерялся ко второму. — Когда учеба начнется, будет куда больше. И это при условии, что потоки адептов будут разделены по определенному графику, чтобы не создавать сильной толкучки. А еще помимо основной столовой в академии есть несколько кафе и небольших закусочных.

— А сколько здесь учится студентов?

— Около 50 тысяч. Это общее число семи ступеней обучения и 16 факультетов. — гордо ответил Кайнерис. Было видно, что он любит академию и наслаждается временем, проведенным в ее стенах.

— Как много! Не представляю, как можно координировать учебный процесс такого количества людей и вообще сдерживать их в нужных рамках, чтобы они не разнесли тут все по кирпичикам.

И мне сразу же вспомнился, как преподаватель этих самых студентов совсем недавно разрушил храм. Я скосила глаза в его сторону и хихикнула. Он тоже вспомнил!

— Хватит болтать! Я есть хочу! — булькнул осьминог, переминаясь с щупальца на щупальце.

Честно, мне было крайне сложно определиться с выбором, потому что вся еда кардинально отличалась от привычной: и внешне и по запаху. И спросить было не у кого, ведь очевидно, что они также не пробовали человеческую пищу и не могли мне дать подсказок, на что все это похоже. Поэтому я доверилась интуиции и глазам. Выбрала что-то напоминающее пюре и мясо. А чем это окажется на самом деле, скоро узнаю.

— Дория, вы сегодня восхитительно выглядите! Какой у вас передничек роскошный! А прическа! А улыбка! Глаз не оторвать! — неожиданно начал распинаться Сид, увидев хрупкую сесаэлию.

По взгляду чувствовалось, что женщина уже достаточно взрослая. Хотя ее лицо по-прежнему было красивым, нежным и молодым. Волосы, по всей видимости, очень длинные и угольно-черного цвета. Женщина собрала их в сложный пучок и украсила жемчугом, что не скрывала даже поварская шапочка. Услышав слова осьминога, она испуганно вздрогнула и медленно повернулась, расплываясь в вымученной улыбке.

— Шаммие Сиднериус, рада… рада вас видеть. Какими судьбами в стенах нашей академии? — расправляя несуществующие складки своего передника, поинтересовалась она.

— Вы представляете, какая радость?! Я теперь буду жить здесь. Я стал фамильяром этой прекрасной русалочки, — тут он махнул щупальцем в мою сторону, — И всегда буду рядом! Каждый день буду к вам приходить, прекрасная Дория!

Женщина вытаращила глаза и осторожно косила то на меня, то на Кайнериса, видимо, надеясь, что мы опровергнем сей факт.

— Как здорово… — пискнула она и засуетилась, — Но у меня сейчас дела, я тороплюсь… А вы идите… идите, шаммие.

Женщины и след простыл. Чтобы так быстро бегали, я еще не видела.

Глава 15. Какая еще невеста?!

Ковентина

Ковентина неустанно любуется своей удивительной красотой и по праву занимает место самой красивой русалки всей Атлантиды.

И сейчас она сидит напротив большого зеркала и расчесывает свои длинные алые волосы. Каждый вечер она не меньше сотни раз проводит пушистой щеткой по локонам, добиваясь того, чтобы они блестели точно звезды в яркой рубиновой оправе. А чтобы сохранить этот редкий и присущий только ей цвет, она ежедневно вымывает их в растворе из красных морских лилий. Сколько несчастных животных пало от ее рук, даже ей самой неизвестно.

Чтобы синие глаза сияли еще ярче, она каждый день капает специальный раствор, который делает блеклый цвет насыщенным и глубоким.

Чтобы ресницы ее покоряли длиной и блеском, она чернит их чернилами каракатицы, а после посыпает их мерцающей пылью, которая так красиво переливается на свету.

Чтобы губы завораживали своей пухлостью и алым цветом, она обкалывает их иглами морских ежей.

А чтобы ее прозрачный хвост таким и оставался, а не вернул свой грязно-серый оттенок, она по два часа проводит в едких кислотах, которые так больно, но действенно обесцвечивают все чешуйки. Это же помогает и ее коже оставаться тонкой и потрясающе светлой.

И вот сейчас ее прервали от такого важного ежевечернего ритуала! А уже завтра она должна сиять и покорять все взгляды, которые, несомненно, будут устремлены на нее.

Вместо своего прекрасного отражения она увидела абсолютно невзрачного водного демона, который взъерошил свои болотные и сильно спутанные волосы и уставился на нее такими же некрасивыми, но безумно восхищенными глазами. Хоть какая-то услада для глаз Ковентины.

— Чего тебе? — недовольно фыркнула она, брезгливо поджимая губы и морща свой аккуратненький и немного вздернутый носик.

— Как же ты прекрасна, Ковентина! — выдохнул демон, жадно поедая взглядом ее точеную фигурку. А русалка даже не удосужилась прикрыть свою наготу. Ей это было ни к чему, ведь она хотела, чтобы все знали, что красивей ее нет никого в подводном мире.

— Знаю-знаю. Так что ты хотел? Зачем отвлек меня от столь важных дел? — она нагло выгнула свою алую бровь и даже на мгновение прервала свое занятие, но, немного подумав, вновь вернулась к нему.

— Я тут раздобыл для тебя одну интересную новость, прекрасная.

— Ну? Чего медлишь? Выкладывай или проваливай! — рявкнула она.

Русалке хоть и было любопытно, что такого узнал Нилл. Ведь он всегда доставал ей самую пикантную информацию, он умел быть незаметным. Но она не терпела, когда кто-то отвлекает ее по пустякам и тратит ее такое бесценное время.

— Я сегодня ухаживал за кораллами на главной площади академии и встретил магистра Мурроу. С ним плыла очень симпатичная, а главное, совершенно незнакомая русалочка. А еще он назвал ее своей невестой. — не отрывая взгляда от округлых прелестей Ковентины, молвил водный демон и потому вздрогнул от неожиданности, услышав истошный и пронзительный крик.

— Что-о??? Ты что несешь? Какая еще невеста??? — взревела девушка, вскакивая со своего места и наконец накидывая на себя легкий халатик.

Нилл жалобно пискнул, провожая взглядом прикрываемые тканью части ослепительного женского тела, и только когда последний открытый участок скрылся,