Виталюша, я хожу на тренировки по тяжелой атлетики. Тренер говорит, ты Воронков, не робей, что такой маленький, счас после войны много таких, ничего, мол, накачаешься. Мне на тренировках нравится. Я уже три подхода по сорок килограмм поднимал. Напиши мне, а чем занимаешься ты, успеваешь ли по русскому и военной подготовке. Это запускать нельзя, если хочешь выучится на кого-нибудь порядочного, а не в шахту лезть. Так мама говорит, а я ей верю — она ведь меня любит.

На этом заканчиваю, жму твою руку и обнимаю.

С комсомольским приветом, твой брат Олег Воронков.

Маршрут: Горловка — Никитовка

…В середине семидесятых на вокзале станции Никитовка шумная комсомольская братва провожала паренька, одетого весьма разношерстно. Паренёк был шахтером, а ребята, значится, из его бригады. Парень ехал поступать в Московский государственный университет. Чтобы ему прилично одеться, пришлось скидываться всем общежитием. Веселое и прекрасно-легкомысленное по отношению к материальной жизни было время.

Паренька звали Виктор Садовничий. И в МГУ он поступил. Более того, он стал его ректором. Но кто ж тогда это мог угадать. Судьба!

Если ехать из Артемовска по железной дороге на юг, неминуемо попадешь в Горловку. Признаться, этот город всегда смущал меня своим совсем не городским видом. Такого нет больше нигде в Донбассе — для проформы построенный в сталинском стиле центр окружают бесчисленные поселки — шахтные да заводские. И так на протяжении многих десятков километров. На западе Горловка упирается в Константиновку и Дзержинск, на востоке подступает к Енакиево, а на юге через Пантелеймоновку — к Макеевке. Тесно Горловке в рамках города. Поэтому и железнодорожных станций в ведении горсовета местного — целых пять: Майорская, Никитовка, Горловка, Пантелеймоновка, Байрак (Государев байрак).

Когда говорят о Горловке, то перво-наперво припоминают «Стирол». Химический гигант нынче в загоне, то работает, то стоит. А главный его продукт — едкий и опасный для экологии и здоровья людей аммиак.

Но мне лично применительно к Горловке всегда вспоминается Никитовка. Эта оригинальнейшая станция, о сложности рельефа и расположения вагонных парков которой слагали легенды те несчастные студенты институтов транспорта, которым доставалось писать дипломы по ней.

Может, именно эта сложность и запутанность хозяйства Никитовки, та роль вседонецкого железнодорожного хаба, которую она играет, привносят в облик и станции, и поселков вокруг нее своеобразие и колорит истинно железнодорожно-индустриальный. Тяжелоиндустриальный. Названия-то вокруг какие — поселок Гольма! Здесь родился и жил один из моих учителей — старый машинист Владимир Данилович Холмянский. Его отец дружил со знаменитым забойщиком Никитой Изотовым. «Бывало, придет к нам в хату, кричит моей матери: «Мария! А ну ставь борщ греться, а я пока с твоими мужиками в футбол погоняю». И гоняет — я, отец, он, ребята, участковый придет, так тоже к нам. Ну а потом они борща с чарочкой, конечно, а мы без», — вспоминал Владимир Данилович.

Он же подарил мне уникальную вещь — письмо на бересте, написанное его отцом на Пасху 1918 года. «Он был в командировке в Лимане, — рассказывал старый машинист, — а с бумагой было совсем худо, вот он и придумал. Надергал коры березовой, выпрямил, сшил и написал нам послание, поздравление с Пасхой…»

Я уже не помню всего письма, только первое: «Христос воскрес, любимая Маруся…» И в этом послании вся тонкость души простого человека, незамутненность любви к жене и семье. Простые люди, они ведь почему так зовутся — просто у них все, безыскусно.

А еще в махоньком паровозном депо Никитовка четверть века назад я отыскал потрясающий материал о знатном машинисте паровоза, который был чуть ли не единственным кавалером ордена Почетного легиона в области! Старику в юности довелось послужить на фронтах Первой мировой в составе Русского экспедиционного корпуса. На полях Вердена и заработал будущий паровозник свой орден. Ну и членом партии был, правоверным коммунистом. А как же — до самой смерти, а скончался девяноста с лишком лет, ходил на партсобрания. Такой у нас народ самобытный.

Донбасс в судьбе: Михаил Калинин

Михаил Иванович Калинин в той стране, которая называлась СССР, был известен под именем «всесоюзного старосты», то есть бывший питерский слесарь-инструментальщик, революционер, один из создателей нового государства на руинах рухнувшей в 1917 году Российской империи, был Председателем ВЦИК — Всероссийского (позже — Всесоюзного) центрального исполнительного комитета. Говоря сегодняшним языком — президентом. Во время Октябрьского переворота, а затем Гражданской войны эта должность не была синекурой. В отличие от президентов сегодняшних Калинин не был кабинетным работником. Практик революционной, профсоюзной и советской работы, он исколесил в 20е годы чуть не всю Россию с инспекционными, организационными и агитационными поездками. В 1920 году Калинин дважды посещал Донбасс как раз с агитационными поездами. Рабочие, селяне и мещане должны были видеть, что один из глав молодой республики не чурается общения с простым людом, вникает в его проблемы и помогает, чем может. Благодаря усилиям советских донецких историков Беспалого, Доброва и Лещенко, воссоздавших картину поездки Михаила Калинина по Донбассу, мы можем рассказать о ней сегодня.

По тогдашнему обыкновению считалось, что вести «донбасский дневник» каждый путешественник должен начинать в Харькове. Что, в общем-то, резонно, если учесть, что в старину изо всех великорусских губерний Харьковская была самой «одонеченой» — здесь открывал свои тайны Северский Донец, бассейн его — Донецкий бассейн, сиречь Донбасс. Харьковская Слобожанщина, по сути, была тогда географически куда больше Донбассом, чем Екатеринославская, где сосредоточились базовые отрасли промышленности, или соседняя с ними область Войска Донского.

С Харькова начались и донецкие приготовления Калинина. В Мерефе и Лозовой в его вагон подсаживались местные партийные, военные и советские работники, информировавшие советского «президента» о положении во вверенных им местностях и учреждениях.

Первая остановка в пределах современной Донецкой области у Калинина пришлась на Славянск, довольно-таки крупную железнодорожную станцию. 11 марта провели короткий митинг и дальше — в путь! На следующий день Калинин уже в Горловке. Там он не только встречается с шахтерами в официальной обстановке, но и спускается под землю. Как писал современник, «город лежал в руинах, работали только несколько шахт-«мышеловок». В одну из них и решился спуститься Михаил Калинин. Газета «Беднота» писала в те дни: «Председатель ВЦИК тов. Калинин посетил горловские рудники, спустился в шахту № 1 (позже «Кочегарка». — Авт.). В Горловке когда-то было занято на горняцких работах 15 тысяч. Сейчас это число снизилось до трех