меньше, чем у дома Орехова. Гуров старательно обошел бурое пятно, продрался сквозь кусты ближе к забору. Здесь забор стоял добротный: глухой профильный лист двухметровой высоты, метров по пять в обе стороны, отделял сквер от проезжей части и пешеходной дорожки, ведущей в жилой массив. Лев поднял голову. Отсюда окон соседних домов видно не было, но это не означало, что пятачок у будки не виден с верхних этажей многоэтажек. «Дома́ придется обойти», – взял он на заметку.

Осмотр места происшествия занял чуть больше десяти минут. Потом Гуров и Крячко обошли сквер, чтобы иметь общее представление, откуда мог прийти третий и каким образом преступники покинули место происшествия. Рассуждая здраво, ни на Кировский проспект, ни на Волховский им соваться было не с руки. На Волховском – патрули, собранные в честь праздника в парке ВЛКСМ, на Кировском – администрация района, а следовательно, камеры и те же патрули. Самый безопасный путь лежал через жилой массив. Пройдя дворами многоэтажек, можно было избежать нежелательных встреч и не попасть под камеры.

– По домам пойдем? – проследив за взглядом напарника, спросил Крячко.

– Думаю, это самое разумное решение.

– Пять девятиэтажек в одну сторону, пять в другую. В каждом доме шесть подъездов, на этаже в среднем четыре квартиры, – начал подсчет Стас. – Это сколько же всего квартир обойти придется!

– Сейчас лето, попытаем счастья у бабушек на лавочках, может, все обходить и не придется, – заметил Гуров.

Лезть через ограждение им показалось несолидно, поэтому они обошли сквер со стороны Волховского проспекта и свернули во двор первой многоэтажки. Там им сразу улыбнулась удача. Три миловидные женщины, еще не бабушки, но уже и не озабоченные только своей персоной дамы, сидели на лавочке возле песочницы. Счастливый карапуз лет трех усердно лепил куличики, а женщины вели негромкую беседу. Завидев незнакомцев, они прервали разговор и внимательно следили за приближением полковников. Беседу с женщинами начал Крячко.

– Утро доброе, милые дамы, – галантно поклонившись, поздоровался он.

– Доброе утро, – вразнобой ответили женщины. Та, что сидела с краю, поднялась со скамьи и перебазировалась ближе к карапузу.

– Полагаю, вы – местные? В этом доме живете?

– Вроде как местные, – ответила самая активная. – А вам что за забота? Из полиции, что ли?

– Почему сразу из полиции? – Крячко сделал вид, что удивлен.

– Да всё из-за убийства этого. В сквер парнишку убили, – объяснила женщина. – К нам уж кто только не приходил. И участковый, и следователь, и еще какие-то солидные люди в штатском. Теперь вот вы.

– Ваша правда, мы из полиции, – признался Станислав. – И вопросы у нас как раз относительно убийства в сквере. Не сочтете за труд еще разок на них ответить?

– Отчего ж не ответить, – отдувалась за всех активистка. – Только пользы от наших ответов вам не будет. Не видели мы, что в сквере происходило. И видеть не могли. Антонина, – кивнула женщина на ту, что охраняла карапуза, – на первом этаже живет. Сами понимаете, с такого ракурса что разглядишь? Валентина, та на девятом, только окна у нее на Кировский выходят, значит, тоже не помощница. Ну а я в третьем доме живу, мне парк почти не видно. Вернее, ту часть, где парнишку убили. Только середку, да и то в усеченном варианте.

– Значит, обзора никакого, – расстроенно проговорил Стас. – Жаль, милые женщины, на вашу помощь только и была надежда.

– А ваше имя? – вклинился в разговор Гуров, обращаясь к активистке.

– Наталья Сергеевна я, – заученно произнесла женщина.

– Педагогом работаете, Наталья Сергеевна?

– Учительствую, – кивнула она. – Математика, информатика. Старшеклассников учу.

– И Олега Скачкова учили?

– Нет, Олег не из местных, он в Питере учился. А вот брата его троюродного довелось учить, – ответила Наталья Сергеевна. – Только он здесь больше не живет. Уехал в Москву и там погиб. Жаль парня, но уж такова жизнь.

– Погиб? – переспросил Гуров.

– Под машину попал. Сразу насмерть. Бабка его, та, что Олега из Питера к себе переманила, единственная его родственница. Так мы с педагогами сбор денег организовывали, чтобы помочь ей внука похоронить.

– Печальная история, – вздохнул Лев и перешел к насущным проблемам. – Скажите, из второго дома вы с кем-то общаетесь? – указал он рукой на дом за спиной женщин.

– Кое с кем общаемся, кое-кого по разговорам знаем, – ответила Наталья Сергеевна.

– Из крайнего подъезда к кому можно обратиться по поводу происшествия в сквере?

– Имеете в виду, нет ли в доме любопытников, которые возле окна дни напролет просиживают? – догадалась Наталья Сергеевна. – Странно, что никто до вас этим вопросом не озадачился. Есть там один экземпляр. Мужчина довольно молодой, но замкнутый. Из дома почти не выходит. Работает на дому, даже еду по Интернету заказывает. Я-то его по школе знаю.

– Это ты про Талашкиного внука? Да, тип он странный. Я за пять лет его раза два если видела, и то много, – внесла свою лепту Валентина. – Очень замкнутый молодой человек. Лет ему чуть больше тридцати, а выглядит, как старик древний.

– Думаете, он мог видеть, что произошло в сквере?

– Видеть мог, только вам все равно ничего не расскажет, – заявила Наталья Сергеевна. – Он вас и на порог не пустит. Дверь не откроет и даже из-за закрытой двери разговаривать не станет.

– Как же быть? – Гуров смотрел на Наталью Сергеевну, ожидая напрашивающегося предложения. Уговаривать себя учительница не заставила.

– Хотите, чтобы я вас к нему отвела? – для проформы уточнила она. – Так-то я не против, только гарантии не дам. Пустит – хорошо, а нет, так не обессудьте.

– Вот и славно. Подруги ваши не обидятся, что мы вас у них украдем? – чтобы польстить женщинам, спросил Крячко.

– Они уже взрослые девочки, переживут, – улыбнулась Наталья Сергеевна. – Ну, пойдемте, попытаем счастья.

Талашкин внук, Леня Востриков, мужчина тридцати трех лет, жил на восьмом этаже. Окна его квартиры выходили четко на сквер. Крайняя комната, еще и с балконом. Балкон, ранее открытый, застеклили своими силами, используя для этого подручные средства. Занимался остеклением еще дед Вострикова, а после него до этой части квартиры, видимо, ни у кого руки не дошли. Так и остался балкон красоваться мебельной полировкой советских времен. От солнца и осадков полировка потрескалась, но само дерево держалось. Остальные окна хозяин заменил на современный пластик, заклеив изнутри светоотражающей пленкой.

Все это Гуров успел рассмотреть, пока шли к подъезду. Окна показала Наталья Сергеевна, не забыв про балкон. Несмотря на жару, все окна в квартире Вострикова были наглухо закрыты.

– Вы уверены, что он дома? – с сомнением спросил Стас, разглядывая глухие фрамуги.

– Дома, где ему еще быть? – заверила Наталья Сергеевна и попросила: – Вы на окна особо не