воспоминания (увы! — неизданные) были предельно содержательны и интересны (это уже к моей радости!), особенно характеристики его современников и соратников. С большим пиететом и теплотой говорил он о графине Прасковье Сергеевне Уваровой, которая очень быстро определила его научный потенциал и оказывала ему неизменную помощь. В этой связи расскажу об одном интересном факте (боюсь, что ныне я уже единственный тому свидетель). За несколько недель до кончины Василий Алексеевич был награжден высшим знаком отличия страны — орденом Ленина. Для вручения ордена к нему приехал представитель Президиума Верховного Совета СССР (кажется, по фамилии Горский). Я присутствовал при этом, ибо с утра почти ежедневно топил большую русскую печь (центрального отопления в доме не было), для этого надо было напилить и наколоть дрова (поэтому-то меня не удалили). Василий Алексеевич с большим достоинством поблагодарил за честь и повесил орден под фотографией графини П.С. Уваровой.

Пантикапей. Остатки построек

Вход в камеру кургана

Я неоднократно слышал прискорбную историю т.н. «Аликановского сосуда», найденного при раскопках раннесредневекового (славянского?) поселения и несшего надпись архаическим, предшествовавшим кириллице, шрифтом. На раскопе дежурил Юрий Владимирович Готье, будущий академик. Он на извозчике привез горшок Василию Алексеевичу, находившемуся на базе экспедиции, но на обратном пути упал из пролетки и разбил находку... (впрочем, В.А. в ее интерпретации сомневался).

К концу 1944 года фактически вся кафедра вернулась из эвакуации. Заведование снова поручили А.В. Арциховскому. В январе 1945 г. заседание в последний раз происходило у В.А. Городцова, где сам он выступил с очень содержательным и хорошо фундированным докладом о трипольских глиняных моделях жилищ. Насколько я помню, на заседании присутствовали С.В. Киселев, Б.Н. Граков, В.Д. Блаватский, Т.С. Пасек, Л.А. Евтюхова, М.Е. Фосс и автор этих строк.

А.В. Арциховский (1902-1978)

3 февраля 1945 года Василий Алексеевич Городцов скончался. 5 февраля декан истфака профессор С.П. Толстов отменил занятия на всем факультете. Гражданская панихида состоялась в Византийском зале Государственного исторического музея, которому отдал столько лет жизни Василий Алексеевич.

Выступая во время прощания с этим выдающимся человеком, Артемий Владимирович Арциховский сказал: «Жизнь кончена. Началось бессмертие».

Четвертый курс 1944-1945 гг. был предельно многоплановым. На кафедре — историографический курс А.В. Арциховского, где его уникальная эрудиция обусловила не только оценку ключевых свершений в истории нашей науки (прежде всего, отечественной), но и место археологии в культурной системе России и других развитых стран, ее соотношение с прочими показателями их общественного и культурного развития в конкретные периоды. Кратко, но с поразительной логикой освещал он и создание собственно археологических методов, выделяя их рациональное зерно и постоянно подчеркивая необходимость последовательного историзма, учитывая, но не копируя методические принципы и формы систематизации исследуемого материала в других, пусть и принципиально близких науках. И именно от Арциховского узнал я имена Оскара Монтелиуса, Софуса Мюллера, Нильса Оберга, принципы их методических установок, общие и принципиально различные подходы к типологическому методу, к формированию которого все они причастны.

Жил Артемий Владимирович в несуществующем ныне Кречетниковском переулке, рядом с Арбатом. Мы часто встречались с ним, и я фактически выслушал целый дополнительный курс археологической методологии. Кафедра полностью воссоединилась и работала по полной программе.

С.В. Киселев блестяще читал «Бронзовый век», охватив территориально значительную часть Евразии, а хронологически — огромный период от раннего энеолита Передней Азии до сложения скотоводческих обществ евразийских степей и лесостепи, на которые он впервые распространил и процесс образования городов, глубоко оригинальных, но заставивших совершенно по-иному взглянуть на ход социального и культурного процесса значительных областей Центральной Азии.

Очень сложный и многоаспектный курс впервые для программы кафедры представил Б.А. Рыбаков, назвав его «Средний железный век». По сути, это был первый этап великого передвижения народов, охватившего большую часть территории Евразии и приведшего к взаимодействию самых различных хозяйственных, этнических, культурных групп от Дальнего Востока до Центральной Европы при весьма значительном этническом перекраивании немалых регионов, сочетавших постгуннские, пратюркские, кавказские, финно-угорские, индоевропейские элементы. Особое внимание было обращено здесь на евразийское пограничье, отмеченное особо активным сочетанием названных элементов с возникновением ряда гибридных форм. Определение первоначальных компонентов этих сложных процессов очень противоречиво и вызвало горячие дискуссии, а касалось оно в ряде случаев уже прямых предков ряда народов нашей страны и ближайших ее соседей. Внутри этих сложнейших сочетаний постепенно консолидировался ряд конкретных проблем — хазарская, салтово-маяцкая, тюркская, финно-угорская, наконец, славянская. Такое «смешение языцей» в весьма сложном сочетании представлено в Крыму. В нем распространяется значительная готская группа, продвинувшаяся с запада, но ей не уступали хазары, родственные последним «приазовские болгары», до Керченского пролива доходили славянские группы, основавшие свой юго-восточный форпост Тмутаракань, перекрывший смешанный, скорее всего, хазаро-болгарский слой, сменивший дожившую до V в. н. э. Фанагорию.

Традиционную скифскую проблематику, включая принципиально новые, предельно значимые вопросы скифского города, Б.Н. Граков совмещал с активным исследованием эпиграфических памятников. Вскоре после упоминавшегося выше тщательного осмотра Каменского городища он возобновил широкомасштабные его раскопки, причем, данные осмотра приводились с безусловными свидетельствами функционально выделенных участков, продуманной планировки, учитывавшей интересы обороны поселка, места общих собраний, соотношение построек и т. д. Это первый и, безусловно, эталонный опыт целенаправленного исследования скифского укрепленного поселения, положивший начало разработке этой проблемы и пересмотру общих представлений о характере скифского общества, образе его жизни и характере экономики.

Б.Н. Граков (1899-1970)

О.А. Кривцова-Гракова (1895-1970)

В.Д. Блаватский (1899-1980)

В.Д. Блаватский значительно расширил свой курс античной археологии, введя в него ряд новых разделов. Завершил он и ряд больших общих работ, прежде всего, по античной керамике. Специальная книга посвящена была им Пантикапею, где рассмотрены основные вехи истории и развития культуры этого замечательного города, начиная с догреческого, очень слабо сохранившегося поселка, связанного, скорее всего, с киммерийцами и представленного разрозненными находками, вплоть до столицы Боспорского царства, сочетавшей культурные достижения передовых центров античного мира.

Активное участие в работе кафедры принимал один из крупнейших антропологов профессор Георгий Францевич Дебец. При этом он выработал новые и глубоко оригинальные формы взаимосвязи археологических и антропологических исследований.