Через десять секунд всё вокруг было завалено отсечёнными частями рептилий.

Лапы, хвосты, шипы. Всё лежало и источало из себя чёрную дымку, которая, собиралась в тонкие струйки и всасывалась в меня без остатка.

Остановился я только после того, как от тварей остались одни туловища.

Они были ещё живы, но потеряли способность двигаться.

– Предлагаю продолжить наш разговор, – уже без улыбки произнёс я, когда наши с Фёдором глаза встретились.

Тот стоял, разинув рот, и смотрел поочерёдно то на меня, то на своих изувеченных питомцев.

– Ты не так меня понял, виконт, – главарь Дырявых котелков выдернул из рук бухгалтера дипломат и трясущимися руками принялся его открывать. На землю посыпались пачки перемотанных резинками купюр.

– Решил сделать ставку?

– Павел Алексеевич, меня заставили. Я не хотел. Здесь недельная выручка. Мы только всё забрали.

– С каких пор глава банды сам собирает деньги?

– Я уже не… теперь я бугор. Чёрные лисицы и Котелки теперь одна банда. Я вынужденно пошёл на такие условия.

Честно говоря, мне даже стало немного жаль этого засранца. Хоть он и был редкостным дерьмом, действовал он строго по контракту. Это суть наёмничества. Взял заказ – выполни его любым способом. Не справился – уступи место тому, кто может.

Я посмотрел на извивающиеся вокруг меня хлысты и дотронулся до ближайшего из них. Тот змеёй прополз вдоль предплечья и обвился вокруг запястья.

Холодный, как лёд и в то же время обжигающий. С какого ты мира малыш? И на что ты будешь способен, когда подрастёшь?

– Я предлагаю тебе сделку, – холодно проговорил я.

– Согласен на любые условия. Только не убивай, – трясущимися губами запричитал очкарик. – Я и так почти труп, после такого.

– Эти деньги пойдут компенсацией за причинённые мне неудобства. Гришу, моего помощника, вы освободите сейчас же. Ни одна из ваших рож больше не появится в этом районе. Передай это и своему новому боссу. Шутить я не стану. Увижу хоть одного – можете заказывать себе деревянные безрукавки. Рук у вас по жопу не будет. Есть вопросы?

– То есть, ты отпускаешь меня?

– А что ты, хотел? Отдать мне свою руку?

– Нет, нет. Извини, виконт. Я все понял. Освободите пленника и приведите его сюда, быстро! – гаркнул Фёдор оставшимся бойцам.

– Ах да! Совсем забыл. Твои звереныши теперь мои и все трофеи с них тоже. Они не жильцы, сам видишь. А теперь, убирайтесь. Тварь, которую вы привезли, сбросьте здесь-же. Она тоже моя.

Очкарик повернулся и, не делая резких движений, поковылял в сторону стоянки, откуда навстречу ему уже шёл Гриша.

– Стойте! – все как один развернулись, с опаской глядя на извивающиеся надо мной хлысты. – Надеюсь вы понимаете, что с вами будет, если кто-нибудь узнает о моих способностях?

– Можешь не переживать, виконт. Дураков среди нас нет.

Ага, верю я вам, как своему дяде, расстрещать может вы и не расстрещите, но своим точно расскажите, а потом придёте брать реванш.

Я не маньяк, и вырезать всех без разбора не входит в мои привычки. Так что, посмотрим, дураки вы или нет.

Когда небольшой грузовичок вывалил на площадь какую-то дохлую тварь и уехал, я переключил своё внимание на Гришу. Тот стоял и ошалело пялился то на меня, то на попискивающих рептилий.

– Вот такие дела!

«Интригующее вступление, долго придумывал? Ты должен его посвятить в свою тайну», – в голове раздался бубнёж Сигбаурда.

– Я не сразу понял, что вы имели в виду, когда говорили, что вас сильно ударили, – Гриша смотрел на меня, как на какое-то божество. – Я в жизни не видел ничего подобного.

– Главное, что с тобой всё в порядке, а остальное уладится. Поможешь?

– Чем смогу, – без промедлений ответил Гриша.

Уже практически стемнело, когды мы приволокли дохлую двухголовую тварь с площади поближе к пирсу.

Я вытер о брюки склизкие руки, и только потом включил на телефоне фонарик.

– Слышал когда-нибудь про такую?

– Про такую именно нет, но подозреваю, что она с залива. Там много всякой пакости плавает.

– Как думаешь, что с этих тварей обычно берут? Желательно небольшое и ценное, – я сунул руки в бока, оглядывая свою добычу.

– О, Павел. Я всего лишь газетный клещ, но некоторое всё же знаю. Берут всё. От клыков и до ливера. Ничего не пропадает. Те же мутагены – жуткая дрянь, меняют человека безвозвратно, готовят из всего этого.

– Ну, мы здесь с тобой не на скотобойне, поэтому лучше выбрать что-то самое дорогое.

Гриша призадумался.

– А! Вопрос! А чем мы резать-то будем! Без ножа и ножовки тут никак.

– Придумаю что-нибудь, – я почувствовал, как на спине, что-то заелозило и перед мной появились два хлыста, переплетающиеся между собой как змеи. – Вот этим, например.

Гриша побледнел, шумно сглотнул и продолжил.

– Клыки, когти, роговые пластины, из этого вроде оружие с доспехами делают. Глаза, сердце, печень, щитовидная железа, селезёнка…

– Всё, стоп! Я понял. Начнём самого очевидного.

За десять минут мы набрали две кучки шипов, несколько пригоршней когтей, целую гору защитных роговых пластин, в общем всё, что повылетало с рептилий, во время нашей битвы.

С двухголового слизня практически ничего взять не удалось – две пары глаз и длинные зазубренные языки, не знаю, что из этого можно приготовить, но лишним не будет. Не понадобятся, скормлю собакам. Хотя нет, вдруг из них вырастет что-то ужасное.

– Ну что, ребятки! – я встал напротив полуживых монстров и занёс над головой свои магические хлысты. – Передайте там своим, чтобы больше не шалили. Понятно?

Двух ударов хватило, чтобы клювастые головы отлетели от тела и покатились по мостовой.

Я мысленно потёр руки, предвкушая ценную добычу, и совершенно случайно взглянул на Григория, который вдруг замер и уставился куда-то мне за спину.

Я повернулся.

– Впечатляет. Гриш, шёл бы ты отсюда. И желательно, в припрыжку.

Глава 8

Прямо на моих глазах огромный кусок площади вздыбился и с грохотом осел на два-три метра ниже уровня земли.

Запахло затхлым. Из темноты провала повалил дым.

Ближняя часть пристани, там, где я совсем недавно любовался морскими видами, превратилась в нагромождение фонарных столбов, скамеек и выкорчеванных деревьев.

Через несколько секунд над площадью пролетел гул, и весь обвалившийся грунт