Государь повелел у всех знатных вождей брать старших сыновей в заложники или как это еще называлось — тали. По словам царя только уважительное отношение к святыням местных племен демонстрация силы и заложники, с которыми будут обращаться вежливо и учтиво, станет залогом для мирного сосуществования. А мир — это нескончаемый поток пушнины и, как по большому секрету сказал государь, «не мехом единым богаты те земли».

Государь указал на карте, где может быть найдено золото. Указал, как теперь понимает Чулков, не совсем точно. Государь говорил, что золото на притоках реки Кия, но на карте эта река показана неправильно. Однако, Дмитрий Иванович указывал на то, что не все в карте может быть верным.

— Федор Данилович, идуть, в версте ужо. Идуть вместе, — заговорческим шёпотом сообщил сотник передовой казачьей сотни Степан Юшков.

— Почему не докладываешь, сколько их? — спросил Чулков, поправляя свой юшман.

— Не более двух сотен, — отвечал казак.

— Значится, не воевать идут, а говорить, — сделал вывод Чулков и небольшая толика напряжения ушла.

На самом же деле губернатор Енисейской губернии, именно так — создавалась новая административная единица — успокаивал себя. Что случится, если вожди заартачатся? Бойня? А дальше? Придется ходить большими отрядами по территории образованной губернии. Бояться даже рыбу ловить в Енисее и его притоках, не говоря уже о том, чтобы спокойно заниматься земледелием. Да, скорее всего, даже в таких условиях губерния сможет приносить доход в царскую казну, но можно же все сладить намного лучше.

Через час представители местных родов вышли на поляну в сопровождении не менее двадцати воинов, оставляя остальных на опушке куцего леска. Переговорщики спешились, что уже было предвестником возможности договориться.

— Мир вам! — сказал Федор Данилович Чулков на тунгусском диалекте.

Губернатор поднял руки и развернул ладони. Это был почти что интернациональный жест, демонстрирующий мирные намерения, мол, я без оружия и дурных помыслов. Ну а несколько фраз на родном для местных языке, как посчитал Чулков, должны благотворно повлиять на исход переговоров.

— И мы хотим справедливого мира, — сказал хан Тюльге, а еще трое вождей кивнули головами.

Сын Тюльге уже готовился, с первой возможностью, отправиться в Москву в качестве аманата, как и две его сестры, весьма, впрочем пригожие ликом. Там он, как и иные сыновья вождей, поступят на обучение в один из гвардейских полков. Государь хотел взрастить абсолютно лояльных наследников «енисейских» князьков, как, впрочем, подобное предполагалось делать и с другими вождями встречаемых народцев. Через пять-семь лет парни могут вернуться сюда, в Енисейскую губернию и даже получат должности.

И такая практика работает, о чем уже успел убедиться Чулков. Спесивый Тюльге привел своих бывших данников, чтобы те сами договорились с пришедшими русскими. Если все сладится, аони обязательно договорятся, то не менее тридцати пяти тысяч подданных сразу же войдут в Енисейскую, или Красноярскую губернию Российской империи.

— Ты привел много воинов, строишь на наших землях крепости, боишься нас? — с ухмылкой спросил князь Миргачан, а переводчик споро пересказал слова вождя на русском языке.

Толмачом выступал, пленный тунгусами ранее, казак с Тобола.

— Если мы обкладываем вас ясаком, то и защитить должны уметь. От того и воинов много и от вас так же воинов стребуем, когда время придет, — Чулков дружелюбно улыбнулся.

Радостное настроение губернатора не было разделено местными князьями. Они не так, чтобы верили словам, больше было доверия своему клинку и луку. Но воевать против пришлых оказывалось сложным. Только в городке, что они назвали Красноярском, было не менее двух тысяч воинов. Уже ставятся другие остроги по три-четыре сотни жителей, в основном воинов. Но хватит ли этого, чтобы противостоять джунгарским отрядам, или киргизским? Ранее местные племена то с джунгарами были в союзе, то с киргизами замирялись. Но что даст новая сила? Понятно было их смятение.

— Мы станем выплачивать ясак, с полной мере, не будем чинить препятствий тому, что вы начнете палить лес и занимать луга под свои пашни. Но это будет только до тех пор, пока не придут иные и они не разобьют вас, — говорил все тот же Тюльга. — От того, прошу слова твоего. Ты отдашь нам наших детей, если проиграешь войну с другими народами.

— Даю слово! — торжественно произнес Чулков, догадываясь, что вожди даже не имеют понятия о расстоянии, которое будет разделять из от наследников.

Было видно, что Тюльга, как ранее старший в регионе, лишь озвучивает общую позицию. Сам же князек прятал глаза. Он сильно потерял в силе, когда решился напасть на один из отрядов Чулкова. А теперь его старший сын был у губернатора и готовился отправить в далекое путешествие, не осталось и дочерей, которых можно было выгодно выдать замуж для собственного усиления [в РИ боевые действия с киргизами и тунгусами, как и с другими народностями по соседству, были частыми и не всегда в пользу русских конкистадоров. Уже потому, что отряд в триста человек в этом регионе был крупным воинским соединением. Русские стали вести себя с явными переборами в отношении местных, но взятие в заложники детей князьков, позволило частично решить проблему].

— Я принимаю такой подход, — сообщил Чулков и покосился на капитана Ивана Крутикова, который был приставлен к колонистам ведомством Захария Ляпунова.

— Мы ждем от вас детей, а так же молодых воинов, которых сами станем обучать и с нашим оружием. У нас мало женщин и не желаем насилия. Потому, если кто захочет получить выкуп за невест, приводите, будут им добрые мужья. Веру свою насаждать не станем, но жонки должны становится православными. Ну а вы не гоните наших монахов! Они расскажут вам о Боге, ну а после сами решите: приниматься ли Христа в своем сердце, или нет, — озвучил остальные условия сосуществования Иван Иванович Крутиков.

Князьки переглянулись и после отпросились посовещаться. Уже через полчаса начался обмен подарками. Губернатора завалили шкурками соболей и даже горностаев. Это была добрая рухлядь, хорошие тут водятся соболя, можно задорого их торговать. Отдариться решил и Чулков. Но тут было оружие. То, что трофейные с польской войны, клинки и древковое оружие будет переданы лояльным местным князькам, оговаривалось ранее, еще в Москве. Это показывало и богатство пришлых и то, что они не стеснены в выборе оружия, тем самым сильны. Ну и те племена, которые станут сотрудничать с Россией и станут