«Карьерист хренов, — подумал Анатолий. — Хочет с пылу-жару заработать орденок со званием, прогнув молодого летеху, поймав на горячем… Но я только внешне молодой, так что на мне, где сядешь, там и слезешь. Еще и задницу при этом отобьешь…»

Строго говоря Киборгин сам спровоцировал это жесткое столкновение с молчи-молчи, не указав в отчете о выходе в ночной рейд именно для выявления стукача. Это было для него важнее чем предстоящие разборки с особым отделом.

А зная еще по прошлой жизни данного особиста как рвача, был уверен, что тот не станет тянуть. Так и оказалось.

Опять же сам, будучи у командования на хорошем счету, отличник политической и боевой подготовки, и это без иронии, мог отбрехаться, дескать забыл и выжать снисхождение. Да, косяк, но не смертельный.

— Сначала не было ничего, ни времени, ни пространства, лишь крохотная точка чего-то сжатого бесконечно плотно во Тьме… и вот однажды она взорвалась, и стал Свет… это был Большой Взрыв из которого зародилась наша Вселенная…

Подполковник, не ожидавший подобного захода, даже слегка растерялся, как-то раньше в подобных ситуациях люди себя вели совсем иначе. Обычно бледнеют, краснеют, потом обливаются да мямлят что-то невразумительное. Так что нетипичное поведение приглашенного на беседу выбило его из колеи и вместо ощущения чувство внутреннего кайфа от своей власти над другими людьми их страха, словно дерьмом облили. Опомнившись, с силой в ярости хлопнул ладонью по столу, да так, что похоже отбил себе руку.

— Хватит придуриваться, лейтенант!

— Я вас не понимаю, товарищ подполковник…

— Все ты понимаешь!

— Никак нет, не понимаю.

— Что ж, не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому. И не таких обламывали. А уж тебя и вовсе в морской узел скручу… Тебе ведь статья светит.

— С чего бы это?

— Ладно. С какой целью самовольно покинули расположение опорного пункта?

— Я не покидал.

— У меня другие данные.

— Оговор! — стал с возмущением отпираться Киборгин.

— Прекращай тут мне дурочку валять! — откровенно взбеленился особист. — Только хуже себе делаешь! Говори, с какой целью ходил к врагу!

— Да не ходил я! И вообще, какие ваши доказательства?..

— Докладная очевидца!

— Повторяю, это оговор… Видимо я кому-то сильно не по нраву, вот со мной и пытаются расправиться вашими руками… — как бы сник Анатолий, говоря все тише и тише.

— Лейтенант, ты понимаешь, что это залет? Если я проведу очную ставку, а потом хорошо нажму на других, то все вскроется и ты сядешь.

— Ну… — стал играть откровенную неуверенность Анатолий. — Я же… Может есть какой-то вариант?..

«Где батя бродит?» — с легким недовольством подумал лейтенант в этот момент.

Подписывать некоторые бумаги он не хотел.

Только получив вызов от особиста, он приказал паре своих солдат простеньким диалогом из серии вопрос-ответ, типа: «Где лейтенант? Особист к себе дернул», дать знать комбату о своей проблеме и был уверен, что тот сразу пойдет разбираться с этим происшествием.

— Вариант всегда есть, — самодовольно улыбнулся полковник.

Ну да, чего ему не быть самодовольным? Подцепил перспективного офицера на крючок, расширил свою агентурную базу, а чем эта база шире, тем больше возможностей для собственного роста.

Тут в палатку особиста заглянул командир батальона, а следом протиснулся замполит. Киборгин вскочил с табуретки.

— Товарищ…

Но был прерван взмахом руки комбата и тот спросил у подполковника.

— Что тут происходит, Степан Дмитриевич?

— Роман Олегович, идет работа по моему профилю, лейтенант подозревается в совершении серьезного преступления, потому…

— Погоди Степан… Лейтенант, — с укоризной взглянул на Анатолия комбат, — сходи погуляй пока… пока взрослые дяди разговаривать будут.

Когда проблемный комвзвода вышел, полковник Овсиенко продолжил:

— Степан… давай без всей этой хренотени, а? Что там у тебя на лейтенанта? Писулька-донос? Что ты ему хочешь инкриминировать на этом основании? Измену Родине? Дело хочешь из пальца высосать в лучших традициях тридцатых годов? Думаешь за это тебе звездочку накинут?

— Он самовольно оставил опорный пункт! И не отобразил этот факт в отчете!

— Но ведь вернулся. И мы все прекрасно знаем зачем он ходил… лейтенант Киборгин молод и горяч, его выбесили постоянные обстрелы и последней каплей стало ранение одного из его солдат и чтобы это все прекратить, он сделал вылазку… Ну а то, что не отобразил в отчете… Залет конечно. Но он не дурак и прекрасно понимает, что нам подобные самостоятельные выходки придутся не по нраву. Слишком большой риск…

— Вы считаете этот поступок нормальным, что он просто взял пошел и убил того, кто ему мешал⁈

«Хм-м… похоже тебя беспокоит не то, что лейтенант самовольно уничтожил группу противника, а то, что у него хватило духу самостоятельно принять непростое решение, — начал догадываться полковник о подоплеке дела. — А ну как он врагами посчитает не только этих в чалмах, но и… дома засевших в высоких кабинетах, и тоже, просто возьмет и убьет, привыкнув к простым методам решения возникших проблем. А ведь он и тебя может посчитать такой помехой… и ты это только что понял, вот и хочешь его окончательно утопить».

— Нет, я не считаю это нормальным, но повторяю, мы на войне и тут уже… на войне, как на войне.

— А если бы он сам попал в плен⁈ — вступил в дело замполит. — А потом враги под угрозой пыток заставили бы его сказать, что он добровольно перешел на сторону врага! Представляете какой бы мы имели бледный вид перед командованием и как бы нас драли за это ЧП⁈

— Да, ты прав, вид имели бы крайне бледный и награды мы нам зарезали и производства в следующие звания притормозили, но и лейтенанта можно понять. Его там каждый день то из пулемета, то из миномета, то просто из винтовки обстреливают, это все крайне сильно действует на нервы и мы с этим ничего не могли поделать, так что ему пришлось самостоятельно решать этот вопрос прекрасно понимая, что на такой рейд он разрешения бы от нас не получил. Это конечно серьезный залет с его стороны, но и сурово наказать его за это будет неверно.

— То есть вы предлагаете сделать вид, что ничего не произошло⁈ — изумился особист.

— Именно это я и предлагаю.

— Но это неприемлемо! Я понимаю, что он ваш подчиненный и вы его выгораживаете, как командир…

— Слушай