сразу не называет, а лишь молча записывает что-то в толстую тетрадь. Свое решение он огласит позже, когда будет осмотрен весь товар. Это давно заведенный ритуал. Говорят, торговцы в других поселениях и в городе поступают точно так же. Обычно с их оценкой можно спорить и торговаться, вот только не мне. Меня кузнец даже слушать не станет. Не устраивает цена – забирай свой товар и делай с ним, что хочешь, хоть в печке сожги.

Минут через сорок я вынимаю из рюкзака последний предмет – четвертую по счету титановую пластину. Кузнец внимательно её осматривает и отправляет на весы. Минут пять после этого он продолжает что-то сосредоточенно чиркать карандашом в своей тетради, периодически постукивая деревяшками на извлеченных из-под стола счётах.

- Семь тысяч шестьсот пятьдесят, - наконец, называет он сумму, которая в три с половиной раза превышает мои самые смелые ожидания. – Устраивает?

- Вполне, - я стараюсь сохранить невозмутимость, но, выходит это у меня не лучшим образом.

- Удивлен? – как-то враз осунувшись, негромко спрашивает кузнец.

- Есть немного, - отрицать очевидное я не вижу никакого смысла.

- Ты не убил Аркадия, хотя имел для этого все основания, - глаза кузнеца вновь делают попытку скользнуть в сторону, но он с видимым усилием заставляет себя не отводить взгляд. – Не убил и не покалечил. Я видел, что ты сделал с остальными пришлыми, так что мне есть с чем сравнивать. И ещё ты ничего не сказал о нем никому, кроме шерифа. Аркадий – мой сын, и я его люблю, каким бы непростым человеком он ни был, так что с этого момента цены на твой товар в моей конторе всегда будут на двадцать процентов выше, чем для любого другого охотника. А если что-то захочешь купить, то на десять процентов ниже. Разумеется, при условии, что ты забудешь об участии Аркадия во вчерашних событиях.

- Да я об этом и вчера уже не помнил, - спокойно отвечаю кузнецу. – Грабители же все из пришлых были.

- Даже и не скажешь, что двенадцать лет назад ты вернулся из Змеиного леса чуть ли не пускающим слюни дурачком, - удовлетворенно произносит кузнец. – С лавочником я тоже поговорю. Есть у меня к нему подход, так что и он у тебя теперь товар будет по нормальным ценам брать, но есть у меня к тебе одна просьба…

- Внимательно слушаю.

- Тут такое дело…, - кузнец слегка морщится. Продолжать ему явно не хочется, но других вариантов он не видит. – Скажем так, за самого себя я могу отвечать полностью, но Аркадий… Он уже взрослый, как и ты. Моё влияние на него ограничено. Какое-то время он будет сидеть тихо и смирно. Мы с шерифом провели с ним необходимую работу, и он обещал, что больше не будет делать подобных глупостей. Вот только надолго ли его хватит? Нет у меня уверенности, что он не захочет отомстить. В общем, если заметишь с его стороны хоть какие-то признаки проявления агрессии, сразу иди ко мне. Сразу! Ну, а если что-то подобное вчерашнему произойдет внезапно… просто постарайся обойтись без крайностей. Думаю, ты меня понимаешь.

Отвечаю не сразу. Мне совершенно не хочется давать кузнецу твердое обещание, что и второй раз в подобном случае я смогу оставить в живых его потерявшего берега отпрыска. Если встанет вопрос кому умирать, мне или ему, выбор для меня будет очевиден. Кузнец мои сомнения, похоже, прекрасно понимает и терпеливо ждет, не пытаясь меня торопить.

- Сделаю, что смогу, - наконец отвечаю я.

- Уже неплохо, - медленно кивает кузнец. – Рассчитывать на большее было бы глупо. К лавочнику сейчас не ходи, дай мне время перекинуться с ним парой слов. Завтра ему товар скинешь, и цены тебя приятно удивят. А вот к шерифу зайди обязательно, он тебя, наверное, уже заждался.

***

Складывающаяся ситуация мне совсем не нравится. Нет, новые цены в конторах кузнеца и лавочника меняют финансовую сторону моей жизни весьма радикально и, понятно, что не в худшую сторону. Вот только у этой истории есть и оборотная сторона. Я теперь знаю о младшем сыне кузнеца то, чего никому знать не положено. Связи с пришлыми бандитами – это очень серьезно. Настолько серьезно, что выплыви эта информация наружу, и не спасли бы его ни кузнец, ни даже староста. За сокрытие подобных фактов можно легко лишиться своего положения, а то и головы. Говорят, барон такого не прощает.

У кузнеца теперь перед шерифом и старостой изрядный должок образовался. За то, что отпрыска его непутевого прикрыли. Одна беда – между собой-то они договорятся, а вот я в эту схему вписываюсь не слишком хорошо. Мое молчание они руками кузнеца вроде как купили, но если я просто сгину где-то на охоте, всем будет намного спокойнее. И ладно бы вопрос был только в том, что я могу вольно или невольно сболтнуть лишнего. В конце концов, одному моему слову никто не поверит, особенно по прошествии какого-то времени. Не та у меня репутация, чтобы к таким моим обвинениям односельчане стали относиться всерьез. Да и наличие у шерифа моих письменных показаний, где об Аркадии не будет ни слова, тоже не в мою пользу сыграет. Так что с этой стороны шериф и староста более или менее прикрыты. Хуже другое. Кузнец, к сожалению, абсолютно прав. Аркадий – тот ещё отморозок, с детства привыкший к собственной исключительности и безнаказанности. Вчерашнюю историю он однозначно воспримет, как очередное унижение, и в том, что Аркадий попытается отомстить, у меня нет ни малейших сомнений. Да, случится это не завтра, но и слишком долго тянуть он точно не станет. Чем такая попытка может закончиться, кузнец очень хорошо представляет, а сына он действительно любит, несмотря ни на что.

В общем, идея тихо от меня избавиться рано или поздно в голове кузнеца созреет, а шериф и староста хоть сами в этом участвовать и не будут, однако и противодействовать скорее всего не станут. Я, конечно, для деревни человек полезный, но свет на мне клином не сошелся, можно и без моих трофеев как-нибудь обойтись, есть ведь и другие охотники.

За этими размышлениями даже не замечаю, как дохожу до конторы шерифа. Мне опять везет, он как раз свободен.

- Проходи, Сергей, - шериф жестом приказывает мне сесть и кладет передо мной на стол лист бумаги. Терять зря время он явно