«Яков Серебрянский»

Глава 4.

Первые шаги «Кембриджской пятёрки»

Здесь следует отметить, что в 1934 году Дейч привлёк к сотрудничеству с советской нелегальной разведкой первого члена «Кембриджской пятёрки» Кима Филби. Затем, по рекомендации Филби, сотрудничать с советской разведкой стали Дональд Маклин, Гай Бёрджесс и Энтони Блант…

«Кембриджская пятёрка»

Известно, что работать на советскую разведку Маклин начал в 1934 году, войдя в состав «Кембриджской пятёрки». Существует несколько версий о том, кто именно привлёк его к этой работе. По одной, это сделал Ким Филби, спросив своего друга, как, мол, он представляет свои занятия партийной работой в министерстве иностранных дел, куда якобы собирается после выпуска из Кембриджа. По другой версии, вербовку осуществил Гай Бёрджесс. Есть третья версия, что это сделал один из соучеников Дональда по Тринити-колледжу, в «Кембриджскую группу» официально не входивший. Есть также предположение, что к работе с советской разведкой Маклина склонил всё тот же Арнольд Дейч… Не внесу окончательной ясности, ибо и в архиве внешней разведки документов с подробностями этой вербовки не сохранилось. Конечно, было бы интересно узнать подробности в деталях, но важно иное: Дональд был привлечён к работе лондонской резидентуры и получил оперативный псевдоним «Уайз», а позднее был ещё также «Стюартом», «Лириком» и «Гомером».

Как считал Джордж Блейк, «решение Маклина служить Советскому Союзу нельзя рассматривать иначе, как на фоне великой экономической депрессии 1930-х годов и нарастающей угрозы нацизма, исходившей главным образом от гитлеровской Германии. Он принадлежал к высшему английскому обществу, и его ожидала блестящая карьера в государственных учреждениях Британской империи. Однако он, как и его товарищи по “Кембриджской пятёрке”, глубоко переживал вопиющее экономическое и социальное неравенство, которое видел вокруг себя. Они были своего рода “английскими декабристами” и верили, что только учение Ленина и дисциплина Коминтерна смогут избавить Англию от этих бед, мобилизовать силы социализма на борьбу с нацистскими штурмовиками».

Кстати, одно из первых заданий, которое Дональду пришлось выполнять, это как раз выявлять профашистски настроенных лиц в правящих кругах и в высшем обществе — с ним Маклин справился тогда вполне успешно.

Изначально на службу в Форин Офис Дональд Маклин не собирался — он мечтал о научно-педагогической работе и в том же 1934 году окончил Кембридж с дипломом, который бы у нас назвали «красным». Однако представители резидентуры предложили ему избрать дипломатическую карьеру, в ходе которой он мог принести для разведки гораздо бо`льшую пользу. Это было объяснено и доказано Маклину, а потому, хотя такой вариант и не вызвал у него большого восторга, Дональд всерьёз занялся подготовкой к экзаменам для зачисления в штат Форин Офис.

Конечно, экзамены он сдал блестяще, а когда принимающие заговорили о его недопустимых для правительственного чиновника «прокоммунистических» взглядах, Маклин преспокойно ответил, что это было «модное поветрие», от которого он сейчас уже отходит. Такой ответ посчитали очень достойным…

В октябре 1935 года Дональд Маклин, получивший дипломатический ранг третьего секретаря, был зачислен в Западный отдел МИДа, курировавший такие страны, как Франция, Нидерланды, Бельгия и Испания, а также занимавшийся делами Лиги Наций, в состав которой тогда только что вступил Советский Союз. Объективно говоря, для Форин Офис он был весьма ценным приобретением — недаром же в «Белой книге» британского МИДа, изданной в начале 1950-х годов, про Маклина говорилось: «Он оказался исключительно способным работником и получил ранг советника уже в 35 лет, то есть продвигался по службе очень быстро».

Как вскоре оказалось, Дональд имел доступ абсолютно ко всем поступающим в отдел документам. Можно согласиться, что в Форин Офис царило тогда удивительное благодушие. В спецслужбах, например, каждый сотрудник работает только с теми бумагами, которые поручены именно ему, и не имеет права заглядывать в дела своего товарища. А тут секретные мидовские документы можно даже было выносить за пределы ведомства и, соответственно, фотографировать.

К тому же дипломатические чиновники имели возможность знакомиться с материалами соседних, так сказать, подразделений, в результате чего уже в январе 1936 года в Москву было передано полученное от Маклина сообщение о секретных переговорах английского правительства с Гитлером о подготовке заключения «воздушного пакта» и о взаимообмене данными между Великобританией и Германией о состоянии своих военно-воздушных сил. Эта информация была представлена лично Иосифу Виссарионовичу Сталину и получила его высокую оценку. Отметим, что до начала «битвы за Англию» — воздушной борьбы между гитлеровскими люфтваффе и королевскими ВВС над Британскими островами — оставалось три с половиной года.

А в Северном отделе министерства, в ведении которого находился Советский Союз, трудился студенческий друг Дональда по фамилии Лебуше. Он охотно знакомил старого приятеля со всеми наиболее интересными материалами — тем более что это не возбранялось.

Так что в скором времени Маклин начал регулярно и интенсивно передавать в резидентуру пачки секретных мидовских документов, которые советские оперативные работники переснимали той же ночью и затем отсылали в Москву, наутро возвращая источнику оригиналы. Для срочной пересъёмки особо важных материалов Дональду был передан специальный фотоаппарат.

Учитывая количество и ценность получаемых от Маклина материалов, а также для обеспечения его личной безопасности нелегальный резидент ИНО ГУГБ НКВД в Лондоне Теодор Малли даже потребовал выделить для их передачи «самостоятельную линию» связи. Что и было сделано, хотя не так уж скоро.

Вопрос безопасности был поднят не случайно: после разоблачения спецслужбами нескольких иностранных агентов в Форин Офис контрразведывательный режим здесь был всё-таки усилен...

В вопросах обеспечения безопасности англичане на месте не стояли. Так, о чём стало известно по сообщениям Маклина, контрразведке удалось «расколоть» шифр Коминтерна, что позволило читать многие его телеграммы. Специалисты МИ-5 пытались дешифровывать не только немецкие, но даже и американские дипломатические шифртелеграммы. Упорно старались они подобраться к советским шифрам. Причём, как информировал агент, делалось это достаточно оригинально: в британском парламенте поднимался какой-либо вопрос, касавшийся СССР, делался соответствующий запрос в правительство, откуда, разумеется, следовал ответ. Так как шифрпереписка велась по открытым каналам, то все телеграммы из советского посольства перехватывались соответствующей службой — и британские дешифровщики упорно старались понять, какая же из шифровок является сообщением по данному вопросу… Остроумно, оригинально, но, как оказалось, неэффективно: советские шифры им разгадать — тогда — не удалось. Относительно же ставших доступными для противника шифров Коминтерна в Москве были приняты соответствующие решения.

Информация от Дональда поступала самая разнообразная. Так, Маклин первым сообщил о том, что 14 декабря 1936 года в Средиземном море франкистскими мятежниками был потоплен направлявшийся в Испанию советский пароход «Комсомол». Благодаря сообщению Дональда был вычислен английский агент, обосновавшийся в Наркомате внешней торговли СССР, — он был разоблачён и арестован советской контрразведкой.

Однако и британская контрразведка наносила чувствительные удары: в середине 1937 года был арестован один из сотрудников МИДа, в прошлом являвшийся коммунистом. После этого связь с Маклином и другими членами «Кембриджской пятерки» на время даже была прекращена. Впрочем, ничего плохого более не произошло, а судя по тем документам, что проходили через руки Маклина, стало ясно, что его положение в Форин Офис остаётся прочным. Связь возобновилась, и поступавших от Дональда материалов вновь было так много, что для их обработки потребовался специальный сотрудник резидентуры.

Весной 1938 года Центр реализовал предложение о «самостоятельной линии» связи для «Уайза». Для помощи Маклину в нелегальную резидентуру в Лондоне прибыла Китти Харрис — она же «Джипси», она же «Норма».

«Ким Филби»

…Бёрджесс пробыл в Итоне ещё почти три года и очень