клеймо тоже имелось, но сколько я не рассматривал его духовным зрением, увидеть не получалось. Даже через касание лекаря. Пленник не знал ни одного имени — он находился в самом низу иерархии секты, что и позволило Вилее привести приговор в исполнение.

Сомнений в том, что делать дальше, не было. В деревню двигать нельзя — у нас нет права спугнуть Наместника. Значит, для начала следует зачистить пещеры и освободить детей. Остался вопрос с тем, что делать с тремя повозками, трупами и лошадьми. Отпускать животных нельзя — они вернутся в деревню и там начнётся волнение. Оно мне сейчас не нужно. Сжигать трупы тоже не следовало — поднимется дым, что привлечёт к себе лишнее внимание и, как следствие, волнение в деревне. Как ни крути, единственный вариант — разворачиваться и везти повозки к пещерам, спрятав их под защитной формацией. Закинув трупы в повозки, я с трудом развернул их на узкой дороге и, привязав последовательно одна к другой, сел на головную, медленно двинув вверх по дороге. Управлять живым транспортом оказалось на порядок сложнее, чем Манюней. Лошади двигались в гору нехотя, постоянно сопротивлялись, пугались, поворачивали не туда, задние постоянно тормозили, не желая двигаться обратно. Да и вонь, что исходила от нас с Вилеей и трупов, не добавляла животным спокойствия. Пришлось даже спрыгивать с повозки, брать лошади под уздцы и тащить её за собой. Так дело пошло куда веселее — я был на порядок сильнее обычного животного.

Когда мы, наконец, добрались до площадки, нас уже встречали. Трое хмурых мужиков в обычной крестьянской одежде держали в руках копья, очень похожие на самодельные цян. По сути, это были широкие лезвия, прикрученные к длинной палке, а не цян, но даже такие копья были весьма грозным оружием против обладателей обычного цзянь.

— Кто такие? — спросил один из встречающих и на этом наши переговоры закончились. Вилея не стала ждать, когда сектанты увидят трупы и принялась действовать. Я успел только духовный доспех на неё повесить, после чего вихрь из крутящейся стали влетел в толпу сектантов. Трое бойцов были медными учениками, так что противопоставить хоть что-то моей Вилее они не могли. Не помогли даже копья — в ближнем бою от них не было никакого смысла. В нос ударила новая волна смрада — кровавые сгустки убитых обретали свободу и выходили прямо через кожу, порождая чудовищную волну зловония. Вилея резко опустила цзянь, смахивая остатки крови и посмотрела на меня. Взгляд демона не предвещал ничего хорошего тем, кто скрывался в пещерах и останавливать свою девушку я не собирался.

— Иди. Я рядом, — кивнул я, даже не думая мешать Вилее насаждать добро. Моя девушка сделала несколько шагов и исчезла под защитной формацией. На душе сразу заскребли кошки — вдруг пленник обманул и сейчас Вилея валяется возле границы формации и страдает? Схватив один из трупов, что точно вышел из-под защитного купола, я последовал за демоном. Пространство на мгновение поплыло, превращаясь в довольно чистую, лишённую камней и рытвин площадку. Вилея уже добралась до стены, где находился вход в пещеру, а на площадке валялось двое сектантов. Разъярённому демону не требовалось даже сопряжение, чтобы разобраться с засевшими в пещерах тварями, однако, в отличие от своей спутницы, у меня были определённые проблемы в работе с оружием. К примеру, против цян с мечом я не выйду — мне известны свои пределы. Использовав несколько шагов, я догнал Вилею, но оставался в нескольких метрах позади. Духовное зрение в пещерах оказалось ненамного полезней, чем обычное, так что рассчитывать нам приходилось только на свою силу, неожиданность и предчувствие. Оно, к слову, позволяло практически достоверно определить, куда нужно сворачивать — туда, где возникало лёгкое жжение.

Это был не бой — избиение. Среди сектантов не было ни одного серебряного ученика. Мало того, многие падали на колени, умоляя сохранить им жизнь. Глупцы. Судя по кровавому сгустку в груди каждого, невинных в пещерах не было. Единственное достойное сопротивление Вилее оказал сектант из пещеры с пленниками. Огромный детина в окровавленной накидке мясника ловко орудовал цепью с колючим шаром на конце, не позволяя Вилее приблизиться. В коридорах таким оружием работать было невозможно, но здесь, в его логове, места было более чем достаточно. Я не стал рисковать здоровьем своего девушки и просто использовал под ногами верзилы взрыв силы. Не помог даже духовный доспех — в отличие от физической силы, моя духовная была выше всех местных сектантов вместе взятых. Туша рухнула на пол, истошно вереща от боли — нижней части у него больше не было. Вилея махнула цзянь, смахивая кровь и вернула его в ножны. Добивать этого урода она не желала — сам сдохнет. Сектантов оказалось чуть больше, чем рассказывал пленник. Да и про палача он ничего не говорил. Видимо, надеялся, что мы сунемся к нему и нас прикончат. Ведь эта мразь столько крови в себе имела, что по силе равнялась золотому ученику. Сойдись с ним Вилея в честном поединке, я бы не стал гарантированно утверждать, что моя девушка смогла бы победить. Но кто станет сражаться с сектантами честно? Полагаю, даже Небо было на моей стороне, раз верзила не сходил со своего места, чем только сделал себе хуже.

Больше идущих путём крови в пещере не было. Пленников мы нашли здесь же — в пещере палача. Как и алтарь для жертвоприношений. Судя по тому, как выглядел этот камень, им пользовались несколько сотен лет. От алтаря исходила неприятная кровавая аура, чем-то похожая на ту, что возникла вокруг нашего первого противника. Приближаться к такой было опасно, о чём покалывание между лопаток и говорило. Что неприятно — для моего духовного зрения алтарь был непроницаем. Просто чёрная пустота, как даосы этапа мастер и выше. Таранный удар, исчезнувший в красной ауре алтаря, только подтвердил неприятную догадку — перед нами находился один из даров Бога секты своим чадам. Алтарь, питающий их силой и забирающий её у жертв. Уничтожить такой мы не могли, однако и оставлять сектантам права не имели. На всякий случай я метнул в алтарь одно из копий, что поднял с убитых. Металлический наконечник разлетелся мелкими осколками, словно был сделан из стекла, а на самом алтаре не осталось даже царапины.

Пришлось изобретать. Я достал из пространственной аномалии пластину древних, что когда-то скрывала кость. Металл легко резался и даже гнулся руками, так что Вилее не составило труда отрезать большой кусок от пластины