и дружбу никто не водил. Нейтралитет. В каждом классе были свои заводилы и красавицы, зубрилы и полные двоечники. И своя редколлегия. Куда входила и я. Зубрилой и красавицей не была, но рисовать, а вернее срисовывать и добавлять что-то своё — получалось неплохо. Правда я потом бросила это занятие. Иногда школе требовалось оформление к какому либо празднику и от каждого класса, отправляли на помощь ученика с рисовательскими какими никакими способностями. Вот на таких мероприятиях на благо школы мы и пересекались с Тимкой чаще всего. И рисовал он намного лучше меня, когда старался. Нас частенько ставили в тандем, под присмотром учителя по ИЗО. Позже, в старших классах из-за подготовки к экзаменам нас не дёргали, но слава того, кто рисует красивых анимешных девочек за ним закрепилась и Тима Петров стал более популярным. Правда мне на это было поровну, так как поступление на грант занимало всё мое время и мысли. О парнях я совсем не думала. Гулять дальше своих ворот не ходила. А в школе всегда была вовремя, выходя из дома намного раньше соседа из класса "А". В общем, с дружбой у нас как-то не сложилось, хоть наши родители неплохо общаются, по-соседски.

Дома меня уже ждал горячий чай, а так же первое и второе. Папа тут же похвалил соседа, благодаря которому, я всё же дошла до дому, иначе бы только к вечеру приползла, с такими сумками. Я на это только хмыкнула, достала бутылку красного из рюкзака, поставила в буфет и пошла в свою комнату.

Моя комната была в пастельных тонах, родители постарались, сделав полгода назад ремонт. Наклеили обои в нежно-сиреневый цветочек, сняв перед этим мои старые постеры с певцами и фотообои с диснеевской русалочкой, которые я рисовала несколько месяцев, и была жутко горда этим. Комната, конечно, была милой, но немного обезличенной. Самое то, чтобы отключиться от всего и всех. Тупо себя пожалеть. Но мои мечтанья развеялись, стоило маме крикнуть, что суп долго ждать не будет.

Всё было хорошо и на удивление гармонично, пока кое-кто не соизволил позвонить. На дисплее высветилась надпись "Заноза в заднице", это я в автобусе, пока было время, успела его переименовать, папа покосился на название и хмыкнул. Отвечать я не стала. Поставила телефон на виброрежим, пусть хоть иззвонится. Общаться с Димой не было ни малейшего желания. Выходной у меня или нет? Но Воронцов, так просто не сдавался. Позвонил раз десять. Папа уже не выдержал и высказал идею, что может быть, что-то случилось у человека. На что я сказала, что у такого человека всегда и всё случается, и потянулась за печеньем. Не успела я его прожевать, кто-то стал очень настойчиво звонить в дверь. Я даже поперхнулась, сразу поняв, кто там, так неистово напрашивается к нам в гости.

Попросила у отца воздушку. Настала его очередь кашлять. На его сиплый вопрос "зачем?", припомнила ему, как он обещался женихов винтовкой отваживать. Кроважадно улыбнулась и добавила:

— Время пришло, батя!

— Но тебе же не шестнадцать лет уже, — справился отец с кашлем, — поболее уже. Тут, дочь, царевна Будур наша, наоборот, — выдержал он паузу, — угрожать надо, чтобы женились.

— Да тут и угрожать не надо, — ворчливо заметила я, — достаточно свистнуть.

— Ну, так свистни, — начал зюкать меня отец, посмеиваясь.

— Дома свистеть нельзя! — сразу предупредила нас мама. — Вон, скоро ворота снесут, иди уже.

Я, нехотя поднялась, и стала обуваться, как Димка, чтоб его скрючило от зелёных яблок, начал орать:

— Рычёва! — стук по воротам. — Рычёва выходииии! — опять перестук. — Юляяааа! Выходи!

Вот же дала ему природа голосище, не заткнёшь никак. Я, накинув на себя куртку, стаптывая задники старых кроссовок, уже неслась к воротам, периодически спотыкаясь, то о шнуровку, то так. Интересно, у кого адрес то узнал? И нашёл же, так быстро.

— Юляя! Открывай, жених пришёл! — выкрикнул он, когда я собралась открывать двери и зависла. И тут я услышала, то, что ещё больше меня ввело в ступор:

— Тот самый жених, который бросил? — угрожающе спокойно, но достаточно громко спросил Тимка.

Ну всё, писец, приплыли.

11 глава

Чувства заморожены.

Сердце ждать устало.

Снегом запорошено.

Sel

Ну всё, писец, приплыли.

Я поторопилась открыть дверь, пока ничего не случилось, хотя очень хотелось.

— Какого фига, ты тут надрываешься, — угрожающе я спросила Диму, сложив руки на груди.

— Ты уехала, не предупредив, а у меня были планы на тебя. — Радостно скалился этот идиот, зло посматривая в адрес Тимофея, который тоже, был не так прост. Тимка был без куртки, в чёрной футболке с короткими рукавами с надписью "Guns'n'Roses" и невозмутимо подпинывал колесо от машины, на которой прискакал Дима, аки конь, забыв рыцаря где-то по пути.

— Да не уже ли?! — Взвилась я. На языке вертелось много, но я во время прикусила язык, сказав лишь, что не обязана перед кем-то отчитываться.

— Юля, — обратился ко мне Тим, и сердце даже немного ухнуло. — Этот тип тебе мешает?

Ух, какие мы грозные и серьёзные! Сегодня прямо день открытий! А я ещё грозилась папе доказать, что стоит только посвистеть и штабелями, как в фильме. Дима и Тима, надо же, как забавно с именами получилось, играли в гляделки, кто кого переглядит. Уступать, судя по всему никто, не собирался, и Дима решил сделать обманный манёвр, и так сказать заявить свои права. Уцепился за край моей куртки и подтянул к себе, чтобы обнять. Этот манёвр вполне бы ему удался, если бы Тимка не ухватился за мою руку.

— Так! — разозлилась я не на шутку. — А ну отпустили оба! — меня на удивление быстро отпустили, так, что я чуть не упала, но вовремя сумела сбалансировать. Даже про себя погордилась, что вот он, командный тон выработался. На деле же, стоило мне обернуться, а в воротах стоял отец, и грозно посматривал на ребят. Я подошла к родителю поближе, от него тихо услышала, что я всё-таки досвистелась, то ни одного, то девать теперь некуда.

Дима представился, пожал отцу руку, когда Тим, узнал, что он не Эдик, нехотя тоже пожал ему руку, представившись. Так, походу тут все соседи теперь в курсе, про моего несостоявшегося жениха, ушедшего в закат. И тут я увидела классическое действие, из серии мужская солидарность, отец пригласил, этих орлов, так он их и назвал, чай пить. Мда. Сейчас мне меньше всего хотелось видеть дома гостей. Но, уже ничего не поделаешь. Моё "радостное и счастливое" выражение лица, заставляло ребят оборачиваться. Шла то я последней, закрыв двери, матерясь