Шрифт:
Закладка:
Эффекты:
— данный персонаж является героем по умолчанию, не занимая ваш лимит.
Внутренний покой.
Есть редкие люди, что даже самые тяжелые удары судьбы, встречают с поднятой головой и спокойным сердцем. Это не безразличие, а именно осознанное принятие всех благ и ужасов мира.
Эффекты:
— снижение потери морали от всех факторов на 57 %
Подавление.
В силу своих убеждений, характера или обучения данный воин имеет повышенное сопротивление сверхъестественным воздействиям и наносит больший урон магическим существам.
Коэффициент подавления 14,1.
Достижение: истребитель чудовищ.
Страх перед монстрами исчезает после десятков побед над ними.
Эффекты:
— урон морали в присутствии чудовищ снижается на 79 %
Достижение: разрушитель чар.
Раз за разом сводя на нет эффекты проклятий, гася всполохи боевой магии и проходя сквозь пылающие барьеры, человек учится глубокому пониманию этого явления. Он теперь, словно чародей, может ощущать токи силы, но не управлять с ими, а сводить на нет.
Эффекты:
— расширенные навыки антимагии.
Клятва венатора.
Воины-жрецы из храма Гетионы должны защищать граждан Империи от чудовищ и темной магии, не вмешиваясь в политику ради собственной выгоды.
Эффекты:
— нарушение данного обета накладывает штраф к морали 37–85 % на срок примерно 245-6394 дней.
Так… Стоп. Стоп… Стоп! Какие у него, блин, показатели!? Передо мной сидел человек, по физическим характеристикам сравнимый с монстром. И сравнение часто выходило бы не в пользу монстра. Как это? Люди же здесь такие же как и у нас. Стоп. Он говорил, что потомок того древнего героя, Белиска. Его ещё упоминал Азард. Сам Азард был рожден в местную эпоху героев и заметно отличался от современников по физическим кондициям.
— Такой вопрос… — аккуратно начал я. — Ваша сила это результат тренировок? Или наследственность?
— Вся моя жизнь прошла в упражнениях и сражениях. — уверил Доктоний. — Ещё мальцом я слушал многие славные легенды: боги, герои, победы и подвиги. Сразу понял, что карьера политика не для меня. Я на самом деле простодушный рубака.
На этой фразе Стилион выразительно усмехнулся.
— Но есть и кое-что в моей крови. — согласился Доктоний. — Эпоха богов, героев и чудовищ не просто красивое название. Мир был другим. Хаотичная стихийная энергия бушевала. Пусть титаны уже уснули, но мир оставался ещё очень бурным, диким, полным свободной силы. Люди, жившие тогда, отчасти были близки монстрам. Необузданные, могучие, черпающие силу из окружающей стихии. Их время прошло. Лишь статуи ныне хранят для нас память о великих героях. Такова судьба. Но кровь их ещё нет-нет, да и просыпается в потомках. Конечно, никакой задаток не поможет без упорного труда. Сгубить можно любой талант. Но я всегда пытался достичь хотя бы толики силы своего предка.
— У вас получилось. — заметил я.
— Что вы! — усмехнулся Доктоний, махнув лапищей. — По легендам Белиск мог поднять над собой слона и управиться за раз с десятью женщинами. Мне же удавалось только быка. Не самого крупного, замечу. И максиму шесть девушек. Мне скоро пятый десяток. Увы, но до Белиска мне уже не дотянуться. Надо смотреть правде в глаза.
— А если обратиться к алхимику плоти? — уточнил я.
Оба родственника рассмеялись.
— Он безнадежен. — вздохнул Стилион. — Осторожнее дядя. С такой тягой к магии как бы десятикратно проклятый Шан-Асол не сделал из него тройного агента.
— Алхимия плоти очень рискованна. — пояснил Доктоний. — Относительно безопасна она только для магов, которые могут сами контролировать процесс морфирования.
— А давайте представим… — задумчиво произнес я. — Что демон использовал на человеке способность морфирования плоти…
— Вы это не с собой сотворили? — настороженно уточнил Доктоний. — И не со своей ручной ведьмой?
— Нет.
— Слава Теусу. Прямое вмешательство демона в плоть живого существа губительно. Разве что опытный маг может пережить такое и не сойти с ума. Гробница проводила эксперименты химеризации людей и демонов. По слухам некоторые образцы даже какое-то время жили. Но это были совершенно безумные ужасные твари, бесполезные даже для такого вероломного тирана как Шан-Асол. На ком бы и с какой целью бы вы не использовали демоническое морфирование… Эта душа потеряна навсегда.
И в итоге я сделал только хуже для той несчастной. Луна была права. Однако я боролся до конца и считаю, что поступил правильно.
— Использовать демонические силы на людях… ммм… — Стилион склонился над жаровней, вдохнул дурмана и добавил. — Очень надеюсь, что ты выкосишь Север и не будешь казнен за свои злодеяния. Слишком уж хочется отправить тебя в Шадд, чтобы вострепетали они от ужаса и побежали прочь, позорно роняя дерьмо.
— Ты преувеличиваешь мои таланты.
— Но ведь все ещё впереди… Твои таланты это семена, что ты засеешь в землю Севера и польешь кровью. Да будет урожай обилен во славу Империи.
Луна хорошая. Почти безобидная представительница малых народов. В местной иерархии зла она где-то на предпоследних местах. Жрет людей буквально и лично. С таким подходом ни о каких серьезных цифрах речи не идёт. То ли дело субчики наподобие Стилиона, Геора или тем более его покойного и переваренного сынка… Вот это калибр! Вот это размах! Аплодировать можно исключительно стоя, с небольшими перерывами на мат. А ведь есть, наверное, рыбины ещё крупнее. Те же отцы-сенаторы, император, о которому тут подозрительно мало говорят, царь царей Шадда и, разумеется, колдуны.
А что я? Меня несет поток событий. Я вынужден пока решать задачку, которую мне поставили Геор и компания. Зажатый, между чужими интересами, стиснутый в оковах обстоятельств, я или разорву их, или задохнусь.
— Хочу кое-что узнать… — настало время для важных вопросов.
Я описал момент, когда Гробница связалась со мной и уточнил у Доктония — смогут ли они контролировать меня через осколок артефакта, оставшийся в моем теле.
— Внушить волю или мысли? Едва
