– Друзья! Гости! Подданные! Вы уже наслышаны о тех, кто возжелал стать соларой. Но, возможно, сегодня, в благословенную ночь Двух полных лун, найдётся ещё желающая примерить на себя священное звание Избранной самим Ярышем, дабы стать не только правительницей Аммонека, но и матерью будущего наследника рода огненных драконов.

Я нахмурилась. А где слова про желание найти истинную любовь или пару, про возвышенные чувства? Слишком сухо и официозно. Хотя мне всё равно, главное – пройти испытания, добраться до огнепада и загадать желание, а по пути – собрать материал для будущих рукописей.

– Итак, я спрошу один раз: выйди и покажи себя, если считаешь, что достойна права называться соларой огненного дракона.

Звуки стихли. Невероятное количество людей в одном порыве умолкли, желая увидеть ту, что осмелится. Блуждающие взгляды цеплялись за малейшее движение и с надеждой ожидали, что вот еще мгновение – и кто-то выступит из толпы... Но время шло, а никто не спешил выходить. Ияр заволновался, было видно, что он тоже чего-то ждёт… или кого-то. Каждый мускул на его теле напрягся, глаза лихорадочно блестели. И вот, казалось бы, прошло слишком много времени и он уже отчаялся, но тут наши взгляды встретились.

Через дым костров, ночь и расстояние это казалось нереальным. Но нет, он пожирал меня взглядом и я это чувствовала. Слишком остро, слишком глубоко, слишком опасно. И не было сил убежать или спрятаться: только вперед, на зов темноты, энергии, мощи, словно я безвольная кукла, не принадлежащая себе. Мелькнула мысль, что во всём виновата магия и меня приворожили. Но обмануть себя не удавалось. Я хотела этого мужчину, с первого дня нашей встречи в той далекой пустыне, не только физически, но и ментально. Хотела забраться в его мысли и остаться там навсегда, стать единственной, для кого он будет существовать…

Наши гляделки продолжались бы еще долго, но вот в стороне возникло движение и меня кто-то толкнул, заставляя отступить в сторону и пропустить вперед красноволосую красавицу, которой я недавно наступила на ногу.

Уверенной походкой она вышла в центр, поклонилась Ияру, который нехотя оторвал от меня взгляд, и громко заявила:

– Я первая дочь правителя Штормового моря Чериса де Эльтано из рода пепельных драконов и хочу побороться за звание стать вашей соларой, господин.

И пока толпа да и сам правитель не отошли от шока, послышался бой барабанов и она, прочертив ножкой полукруг, вытащила из ножен два длинных кинжала, похожих на трезубцы, и начала танец.

Завораживая, девушка стала творить волшебство. Ее движения были такие четкие и отточенные, что казалось, это не танец вовсе, а настоящее боевое искусство. Красиво, плавно, элегантно и смертоносно. Я вздрогнула, когда взгляд девушки скользнул по мне – холодный, острый, предупреждающий. Хотя я ещё даже не объявила о своем решении, она уже точно знала, что я её соперница. Вот это я попала! Такая хребет если не переломает, то перегрызет… Девушка ухмыльнулась и вновь ушла в сторону, нападая на невидимого врага, ускоряясь под аккомпанемент барабанов. Наблюдая за её танцем и обдумывая случившееся, я только сейчас сообразила, что на ней нет никакого развратного платья. Костюм очень удобный: облегающий топ и юбка с двумя прорезями, в которых мелькали красивые ножки. Может, Найра преувеличила значимость наряда?

Я поёжилась, расправляя на груди ткань, заложенную складками. Уверенности как не бывало. Вот что я могу противопоставить такому напору? Игры в гляделки? Я посмотрела на повелителя, но он, как и многие, был поглощён танцем. На губах его играла задумчивая улыбка. Конечно, кому не понравится такая пылкая особа! Особенно завораживал водопад красных волос, которыми она часто встряхивала.

Ияр был доволен. Когда танец закончился и девушка, тяжело дыша, упала на колено, он сам подошёл к ней. Приказал подняться и, опустив большой палец в чашу, которую тут же поднесла Найра, он медленно, я бы даже сказала, чувственно провел по ее губам, делая их ярко-красными. Меня пробрал озноб, я поёжилась. Видеть, каким проникновенным взглядом он смотрит на неё, было невыносимо. Но, поборов внезапно кольнувшую ревность, я дождалась, когда он проводит её к трем другим смиренным девицам и снова задаст свой вопрос. Теперь он говорил вкрадчиво, более низким, пробирающим до костей голосом, при этом больше на меня не смотрел, устремив взор поверх голов.

Медлить я не стала. На ватных ногах, ощущая колоссальное давление, вышла в центр. Хоть у меня никогда не было страха перед выступлением, сейчас я его остро ощущала. Пыталась собраться с мыслями, которые, как пауки, разбегались по сторонам, взять себя в руки, убеждая, что это всего лишь момент, который вот-вот закончится. Но голос всё равно предательски дрогнул и стал на октаву выше:

– Я Ливрелия Соль Иннет… без рода и племени, прошу повелителя дюн и правителя Аммонека одарить меня своей милостью! Я тоже желаю побороться за звание солары для огненного дракона.

И пока из груди не вышел весь воздух, я мысленно попросила у Шекспира прощения и, не поднимаясь с колен, заговорила – медленно, с придыханием:

Мои глаза в тебя не влюблены – Они твои пороки видят ясно. А сердце ни одной твоей вины Не видит и с глазами не согласно. Ушей твоя не услаждает речь. Твой голос, взор и рук твоих касанье, Прельщая, не могли меня увлечь На праздник слуха, зренья, осязанья.

И все же внешним чувствам не дано – Ни всем пяти, ни каждому отдельно – Уверить сердце бедное одно, Что это рабство для него смертельно… _________

Глава 8

Ияр, день назад

Сердце Ярыша излучало яркий и теплый свет, пульсируя в такт его сердцу. Ияр подобрался, прислушался к себе, но истончившиеся нити энергии были крепки как никогда, давая владельцу неисчерпаемый ресурс. Пожелай он воздвигнуть ещё один купол вокруг своих земель, без сомнения, у него бы получилось. Побороть сотни чудовищ? Легко. Невозможно, но факт: все было цело, энергия лилась рекой и грела, окутывала каждую частичку. Восторг! Ияр потянулся, чувствуя небывалую легкость и ясность ума, готовый к великим свершениям… но внезапно кто-то плотнее прижался к нему. И, как ласковый зверек, потерся щекой.

Ведьма? Кажется, ориентиры мужчины пошатнулись, как, в целом, и весь мир. Он смотрел на безмятежно спящую девушку, прильнувшую к нему так, словно она имела на это право, и не