Шрифт:
Закладка:
Все время, пока Алекс говорил, рыжеволосая женщина скользила по нему подозрительным взглядом.
– Я немного говорю по-итальянски, – сказала она с сильным англосаксонским акцентом, впиваясь в Алекса пытливыми глазами. – Почему бы тебе не зайти на минутку?
Приглашение женщины его напугало. Алекс, казалось, вдруг потерял смелость, которая привела его сюда.
– Не хочу вас беспокоить… я… – Он сделал шаг назад.
Женщина пригвоздила его к крыльцу решительным взглядом.
– И все же я думаю, будет лучше, если ты войдешь.
Фраза миссис Томпсон прозвучала совсем не как приглашение. Это был приказ.
Несколько озадаченный, Алекс кивнул. Он не был уверен, что поступает правильно. Женщина повернулась к нему спиной и вошла в дом, подразумевая, что невольный гость последует за ней.
– Меня зовут Мэри Томпсон, проходи в гостиную, – сказала женщина, как только Алекс переступил порог.
Стены большого холла были сплошь покрыты картинами в толстых золотистых рамах. Алекс взглядом задержался на холсте, изображающем планету Земля, видимую с Луны. Лунная поверхность была похожа на широкую ухабистую дорогу, уходящую в пустоту, в то время как вдали вырисовывался контур огромной и прекрасной Земли, освещенной на три четверти Солнцем.
– Садись-садись, мальчик, – снова сказала женщина.
Алекс прошел в гостиную, но остался стоять у дверного косяка.
– Как тебя зовут?
– Алекс. Алессандро.
– И сколько ты жил… здесь, в Австралии? – спросила она тоном строгого дознавателя.
– Всю жизнь, пока мне не исполнилось восемь.
– Я приготовлю чашку чая. Ты любишь чай?
– Да. Спасибо, не беспокойтесь…
– Никакого беспокойства, little boy. Я давно хотела вернуться к практике итальянского языка… Я just… только что положила пакетик в чайник, и ты позвонил в дверь. Ты как будто специально пришел.
– Какое совпадение… – сказал Алекс нарочито дружеским тоном, хоть и был сбит с толку поведением женщины, которая чередовала добрые улыбки с испытующими взглядами, прямо как его учительница латыни на контрольных.
– Совпадений не бывает! Есть числа и знаки, – твердо сказала миссис Томпсон.
На вопрос в глазах Алекса она ответила с улыбкой:
– Я астролог. Для меня небо – открытая книга. Я провожу ночи на крыше, наблюдаю… У меня есть мощный телескоп, представляешь?
Алекс смущенно кивнул. Он не знал, как поддержать этот разговор.
– Но обратимся к нам. – Тон женщины резко изменился, ее взгляд стал серьезным. – Ты помнишь, как выглядела эта твоя подруга Дженни?
«Ну вот. Я влип».
– Прошло много лет, я уже не очень хорошо помню ее лицо. Она была очень смышленая и симпатичная… Захотелось снова с ней встретиться, раз уж я здесь, в Австралии, на каникулах с родителями. Но если она здесь больше не живет, то значит, переехала.
– Она была очень умной девочкой, это верно. И очень милой.
– Вы ее знали?
– Конечно.
Все тело Алекса вдруг напряглось. Он забегал глазами по комнате, будто бы ища выход. Женщина наблюдала за ним с ледяным выражением на лице.
– Понимаю… – пробормотал Алекс.
Мэри промокнула губы вышитой салфеткой, не сводя глаз с гостя.
– Я была ее няней.
«Прекрасно… Теперь я точно влип».
– Серьезно? Тогда, может быть, вы мне скажете…
– Ну хватит, – сухо перебила Мэри Томпсон. – Stop! Лучше ты скажи, почему ты здесь.
Алекс был у нее на крючке. А ведь он сразу почуял, что она не поверила в его легенду. Наверное, сейчас лучше было бы рассказать все как есть.
– Мэм, я пришел поздороваться с Дженни… Я думал…
– Даю тебе последнюю возможность перестать водить меня за нос, мальчик. Воспользуешься ею или предпочтешь продолжать это шоу?
Алекс уже собрался все ей рассказать, но потом подумал, что это не лучшая идея.
– Простите, мадам Томпсон. Я не хотел вас рассердить, просто я действительно плохо помню то время, когда нам было семь-восемь лет. Может, я ошибаюсь и…
– Дженнифер Грейвер умерла в шесть лет, – сказала женщина.
Ее слова оглушили Алекса. Дженни умерла? Как она могла умереть?
Растерянность на лице юноши лишь утвердила Мэри Томпсон в ее подозрениях.
– Я нянчила Дженни с рождения. Грейверы выбрали меня, потому что я знала итальянский.
Глаза Мэри Томпсон покраснели. Она вытащила из кармана блузки носовой платок и поймала скатившуюся по щеке слезу.
– Грейверы прожили здесь еще год, – продолжала она взволнованным голосом, – потом переехали в Брисбен, а дом оставили мне. Дженни была очень милой девочкой. Милой и ласковой. Всегда улыбалась. Она умерла у меня на глазах. В один миг. Помогала печь печенье, а уже через секунду лежала на полу с открытыми глазами. А теперь скажи мне, откуда у тебя этот адрес, кто ты такой, и перестань говорить, что в восемь лет вы вместе ходили в школу. Дженни не дожила до восьми лет.
Алекс как парализованный слушал слова женщины.
Дженни умерла. Значит, Дженни существовала или, вернее, когда-то существовала. Тогда с кем он разговаривал? Тот голос не мог принадлежать призраку. В сотый раз с тех пор как решил отправиться в Мельбурн, Алекс подумал, что он точно сошел с ума.
Мэри допила чай, постепенно к ней возвращалось самообладание. Алекс молчал, опустив голову и уткнув лицо в ладони.
– Теперь ты должен сказать все. Правду, this time[10].
– Я…
– Как, черт возьми, ты оказался у моего дома?
– Благодаря Дженни, – ответил Алекс. Слова сами собой сорвались с его губ, он не мог ничего с этим поделать. Если Дженни умерла, не имело смысла что-либо скрывать, да и ситуация казалась теперь совершенно абсурдной. – Я никогда ее не видел и никогда не был ее другом. Я всю жизнь жил в Милане и в Австралию приехал впервые, я не отдыхаю с родителями. Я здесь один. Прилетел сюда с двумя пересадками: в Париже и Куала-Лумпуре. Сразу отправился на пирс Альтона, чтобы встретиться с Дженни. Она ждала меня там…
– Это какая-то бессмыслица! – воскликнула женщина. Теперь она действительно была в ярости.
– Я знаю.
– Тогда попробуй сказать что-нибудь толковое! Ты обманываешь меня с момента, как я открыла тебе дверь! А я не терплю никакой лжи, если речь идет о моей маленькой девочке. Она – самое дорогое, что у меня было на свете. Грейверы были моей семьей, я
