будто она принадлежит ему.

Дерьмо.

— Как всё прошло? — Шеп, словно призрак, материализуется позади меня из ниоткуда. — Уже чпокнул её?

— Я двигаюсь не так быстро, — выдавливаю я уголком рта, мой взгляд не может оторваться от Александрии. Это пытка — наблюдать за ней, когда она так близко, но ничего с этим не поделать.

— Почему нет? У меня обычно так, — самодовольно говорит он.

— Не гони пургу, — Шеп был льстивым ублюдком, но не настолько.

— Будь реалистом, братан, — чертовски ненавижу, когда он называет меня братаном. — Эта девчонка только что надрала тебе задницу. Она ненавидит тебя.

— Я завоюю её, — уверенно заявляю я, ненавидя, как она сжимает плечо этого придурка Стивена, когда тот выигрывает. — Просто нужно время.

— Ха, которого у тебя нет. Ты должен раздеть её до конца ночи, — указывает Шеп. — И с каких это пор ты считаешь, что всё, что касается девчонок, требует времени?

Я поворачиваюсь к нему, он делает шаг назад, всё ещё улыбаясь своей дерьмовой ухмылкой. Клянусь Богом, мне хочется причинить ему физическую боль.

— Мы никогда не спорили на таких условиях. У меня есть всё время в мире.

Ухмылка пропадает.

— Это жульничество, братан.

— Я так не думаю, братан, — улыбаюсь я, чувствуя себя прямо сейчас довольно хорошо. — Это может занять некоторое время, но я выиграю это пари.

— Как скажешь, — бормочет он.

— Хочешь удвоить или нет? — спрашиваю.

Он на мгновение замолкает, потирая челюсть и обдумывая моё предложение.

— Если она узнает про пари, она возненавидит тебя до глубины души.

Пожимаю плечами, игнорируя внезапный страх, от которого мой желудок сжимается.

— Она уже ненавидит меня до глубины души. Так какая разница?

— Разница в том, что она возненавидит тебя ещё больше, если ты поспоришь на неё и она поймает тебя. Особенно, если вы двое, в конечном итоге, переспите — уверен на все сто. — Он делает глубокий вдох. — Всё или ничего. Первоначальная ставка, как мы и договаривались, или я пас. Господи, Джейд убьёт меня, если узнает, что я с тобой заодно.

Только поглядите на Шепа и его сознательность.

— Просто не рассказывай ей. Неужели тебе действительно нужно признаваться Джейд во всём, что ты делаешь и говоришь? — колко интересуюсь.

— Вообще-то, да. У нас нет секретов друг от друга, — он смотрит на меня без тени юмора. — Ты не понимаешь, на что это похоже.

— Я и не хочу понимать. Поверь мне, — я достаю телефон и просматриваю контакты, прежде чем начать печатать.

— Кому ты пишешь? — Шеп звучит так, словно его вот-вот прошибёт холодный пот и стошнит. Нервный засранец.

— Не то, чтобы это тебя касалось, но я пишу Келли.

— Она с Джейд, ты, тупица, — он пытается вырвать телефон из моих рук, но я отворачиваюсь, прежде чем он успевает схватить его.

— Настолько боишься свою девушку? Господи, держи себя в руках, — поворачиваюсь к нему спиной, заканчиваю сообщение и нажимаю «Отправить».

«Мне нужна услуга.»

Ответ Келли последовал почти мгновенно.

«Если ты хочешь поцеловаться, мой ответ «нет».

Качаю головой и отвечаю.

«Кажется, ты одержима мной.»

«Мечтай. Что тебе надо? Я зависаю с девчонками.»

«Я в курсе. Мне нужен номер телефона.»

«Чей?»

«Александрии.»

Несколько секунд она не отвечает, и я чувствую, как Шеп расхаживает позади меня.

— Ты сволочь, — бормочет он.

— А ты сволочь, которая боится своей подружки. Поверь, я не стану втягивать её в это, — я пялюсь на экран, желая, чтобы появилось сообщение. И оно приходит.

«Я не должна давать его тебе.»

«Почему, чёрт возьми, нет?»

«Не думаю, что ты ей так уж нравишься. Она, скорее всего, разозлится, если узнает, что я дала его тебе.»

«Позволь мне побеспокоиться об этом.»

Они все злятся на меня. Они все ненавидят меня. Потому что я говорю и делаю то, что хочу, и мне плевать, что думают другие. У меня чёрствое сердце, как и моя чёрная душа, и мне абсолютно всё равно.

С каждым днём я всё больше и больше становлюсь похожим на своего старика. А вот кто мягкий, так это мама, которая потеряла всё своё дерьмо и чуть не лишила себя жизни. Именно отцовская внешняя невозмутимость и суровая решимость помогли им пережить трудные времена.

Но тебе не придётся переживать трудные времена, если ты не впустишь кого-то в своё сердце, верно?

На экране появляется номер, за которым сразу же следует предупреждение от Келли.

«Скажешь ей, кто его дал тебе, и я тебя убью.»

Я сразу же добавляю номер Александрии в свои контакты, а потом уже отвечаю.

«Не волнуйся. Твой секрет в безопасности. Спасибо К.»

Для верности удаляю нашу переписку.

— Ты всё делаешь неправильно, — заявляет Шеп.

Я едва взглянул на него. Я слишком занят, пытаясь понять, что именно написать Александрии.

— Есть правила, которые ты знаешь, — продолжает он.

— Какие, например? Ты нарушил все эти правила с Джейд, помнишь? Правило одной ночи и прочее дерьмо. Ты больше не веришь в них, — Господи, что можно написать, чтобы не показаться придурком? А она и так думает, что я самый большой мудак из всех мудаков.

Стоит ли извиниться?

Ага. Стоит. Цыпочкам нравится, когда перед ними извиняются. Но не пресмыкаться. Не думаю, что нужно опускаться до такого.

«Прости, если я обидел тебя.»

Нажимаю «Отправить», прежде чем успеваю передумать.

Смотреть, как она получает сообщение, и знать, что она читает слова, которые я набрал всего несколько секунд назад, — похоже на аварийную остановку. Она достаёт телефон из заднего кармана джинсов и, нахмурив брови, читает сообщение. Затем её пальцы начинают летать по экрану.

«Кто это?»

«Ты знаешь, кто. Придурок, который прячется в коридорах в надежде подцепить беспомощных и готовых к быстрому перепиху девушек.»

Лёгкая улыбка изгибает её губы, когда она читает мой ответ, и я улыбаюсь в ответ, снова поражённый тем, насколько она красива. Этот свитер, который на ней, действительно подчёркивает голубизну её глаз.

Провожу рукой по лицу. Неужели я действительно только что так подумал?

Да. Проклятье, именно так я и подумал.

Мой телефон издаёт звук, и я читаю её сообщение.

«Откуда у тебя мой номер?»

«Я волшебник. Я могу сделать всё, что угодно.»

Нажав «Отправить», поднимаю голову, и наши взгляды встречаются через всю комнату. Стивен не обращает на неё внимания. Судя по гримасе на его лице, думаю, что он больше беспокоится о плохих картах, которые ему только что сдали.

Полагаю, это можно было бы понять двояко. Потому что в этой истории этот засранец не получит эту девушку.

Это буду я.

ГЛАВА 8

Алекс

— Они великолепны, —