Если поумнее и знали о шинигами больше, то… Начинали сомневаться в известных вещах. Что шинигами – это хорошие парни, а Пустые – чудовища.

Совсем на крайняк, делали вид, что их Пустой – тот самый особенный, добрый. Оправдывали его присутствие, пожирание других людей.

Да, не важно, какая эпоха. Неважен уровень образования. Люди всегда умели обманывать себя и в тупые поступки.

Вот и получается такая вот Проклятая Деревня, где они апатично живут в отрыве от остального мира, по ставшими привычными законам, где монстра надо кормить, ради своего комфорта и безопасности.

А так как они не собираются просить о помощи, сообщать о Пустом, то это может тянуться довольно долго. Пока для других поселений поближе место не приобретает статус гиблого, проклятого.

- Да чего мы с ним говорим? – кинулся сзади верзила с раскрытыми руками.

Я убрал руку с меча и просто легко тыкнул локтем назад, попав в лицо. Для меня это был легчайший удар, но для него – пушечный выстрел в лицо!

Человек отлетел назад на три метра, перевернувшись сальто в воздухе, рухнул на землю с всхлипом. Он попытался двинуться, но тут же обмяк, потеряв сознание. Собирающийся народ застыл, как олень в свете фар.

Я понимаю их удивление. Не каждый день видишь, как от вроде легкого тычка локтем человек улетает, будто его бизон лягнул.

- Скольких вы уже скормили Пустому, уроды? - требовательно, словно толпа не меня окружила.

Староста на мгновение отвел глаза. Он знал, конечно, он знал, что они делают нечто неестественное, мерзкое. И все равно продолжал.

- У нас не было выбора, - мрачно ответил он. – Мы…

Он осекся, глянув в мои глаза. Я сейчас не был образцом добродушия и понимания. Я много чего могу понять. Могу принять. Но не это. Чаша принятия переполнилась.

Я знал, что это не моя работа, это для второго сына семьи Фон. Но я могу сделать так, чтобы никто не сбежал.

Моя реацу выходит приливом, захлестнувшим деревню целиком. Не на том уровне, чтобы убить даже такие истощенные души. Но достаточно для того, чтобы все они упали, получив духовный шок.

Если Юн Фон рядом, он выдержит это, отделавшись головокружением. Для жителей это было чувство, словно само небо рухнуло на плечи и раздавило их хрупкие тела тяжестью.

Все падают, стонут, отключаются. Один за другим, десятками, там, где я вижу и там, где нет. Вся деревня подавлена одним моим реацу.

Подвиг могущества, от которого я не ощущаю сейчас ни гордости, не радости. Печаль и гнев царапают мою душу, толкают на импульсивные поступки. Пальцы сами подергиваются в сторону меча, но я сдержал порыв.

Только самые крепкие остаются в сознании. Как староста, что сейчас хрипит, стоя на коленях, с невыразимым ужасом глядя на меня, взирающего на человеческий мусор вроде него сверху вниз.

- Все это ложь, - в тишине павших тел уличаю его. – Пустой вас не трогал, вы могли уйти, сбежать, запросто. Но вместо этого ты решил кормить его пришлыми людьми. Приручить монстра захотелось?

- Невозможно, такая сила… - лепечет в шоке человек. - Что ты такое?

- Я тот, кто убил вашего людоедского покровителя, - спокойно признаюсь я.

Старые глаза расширились во внезапном понимании.

- Ты шинигами? – только и промолвил он.

Я кивнул.

Этот крепкий мужчина, проживший неизвестно сколько лет… Заплакал. Он испугался за свою жизнь. Испугался смерти. Испугался меня.

Но больше всего – возмездия за свои грехи.

Меня это взбесило. Я шагнул к нему и впечатал подошву сапога в шею, заставив жрать грязь и пыль земли. Он что-то пытается говорить, всхлипывая и царапая сапоги, но говорю тут я.

- Очень древним приказом Совета 46, все Проклятые Деревни подлежат немедленной смерти.

Я остановился, вдохнув и выдохнув. Спокойствие, Судзин, негоже так терять контроль.

- Мой зампакто обидится, если я буду пятнать его таким мусором. Хорошо, что это работа другого человека. Я лишь на одну грязную часть облегчу ему задачу.

Я сильно надавил ногой вниз. Противный хруст позвонков громко прозвучал по всей деревенской площади.

В тишине, спустя несколько секунд я объявил в воздух:

- Надеюсь, ты никого не пощадишь. Хорошей работы.

Я ушел из деревни, не оглядываясь.

Темная часть мира снова показала свою уродливую голову. Но на этот раз… Я посмотрел на нее открыто, найдя мужество спокойно принять ее.

Да, плохие вещи существуют, думал я, зная, что тихая деревня за спиной в этот момент затихает навсегда.

Но есть люди, которые стирают это зло и тьму. Даже сами становясь чем-то ужасным для других.

Ярко горят в памяти полные ужаса глаза старосты. Ужаса от меня.

Несмотря на это… Я лишь обрел еще большую уверенность в своем пути. В желании стать шинигами.

Если бы таких как я стало больше, смогли бы мы защитить этих людей от превращения в монстров под кожей людей? Если бы успевали убивать всех Пустых?

Я надеюсь, что да. В будущем.

Но пока, я всего лишь студент, идущий домой. Бог знает, как мне нужен горячий чай и пальцы Касуми в моих волосах.

Экзамен оказался с подвохом. Но пройден. Мой первый учебный год был тяжким, но я прошел его с честью. И не помер.

Пальцы огладили рукоять зампакто. Не надо зацикливаться на плохом.

Были и хорошие моменты. Лучше думать о них.

Мой Зампакто выглядит таким таинственным, но без сомнения, сильным. Каким будет мой Шикай? Не могу дождаться.

Глава пятьдесят шестая. Домой. Кенсей, Маширо и дед.

Поместье Семьи Окикиба, утро.

Сейчас я должен валяться в постели и наслаждаться ничего неделанием.

Вместо этого сижу в своей комнате за письменным столом в свете заглянувшего в окно рассвета пытаюсь делать расчеты на бумаге.

Когда я впервые утром открыл глаза, то подумалось – ух ты, прошел целый год с последнего сна в моей комнате. Подумал о времени, одно зацепилось за другое и… Сон забыт.

На столе уже валяется пяток скомканных листов. Я скомкал шестой и просто забил на это.

Математика не была моим талантом. И нужных формул для таких метафизических расчетов еще не придумали. Или я их не знаю. Не приходилось изучать высшую математику.

- К черту это, - выдохнул я уныло, откидываясь назад и глядя в чистый деревянный потолок. – От таких вещей голова болит не хуже,