— Самоуверенный наглец! — Сквозь зубы. Злясь на саму себя. Осознавая, что я прав, черт возьми. Перемещает руку, царапая ногтями по моей шее. Слегка отстраняясь, быстро растягиваю брюки, моментально спуская их вниз вместе с боксерами. Освобождая возбужденный член. Клео неосознанно опускает взгляд, облизывая пухлые губы. Откровенно выдает истинные желания. Грудная клетка ходуном ходит. Резко рукой задираю подол ее платья, ловким движением отодвигая кружевные трусики в сторону. Нагло касаюсь пальцами горячих мокрых складок.

— Подними ногу, и обхвати мое бедро. — Приказываю, ощущая, что она все выполнит. Клео дергается, ловко обвивая ногой мое тело. Толкаюсь вперед, касаясь головкой члена влажной плоти. Зверею от томительного ожидания. Нарочно медлю, зная, что войдя в нее, сдохну в ту же секунду. Слишком много времени прошло. Разлука с ума свела.

— Не смей больше мной командовать. — Настойчиво продолжает давать отпор, даже понимая, что добровольно уже сдалась. Движение, и я вхожу на всю длину, замирая на миг. Ощущая, как мышцы ее плоти импульсивно сдавливают мой твердый член. Ноющая боль в паху отпускает.

— За долгое время ада, я, наконец-то, оказался в раю. — В губы впиваюсь, начиная безумно целовать. Кусать припухшие дрожащие губы. Двигаю бедрами насаживая Клео на свой член. Срывая с ее губ громкие протяжные стоны.

— Эмир, я твой ад. Не забывай об этом. — Отвечает на поцелуй, стискивая мои скулы тонкими пальцами. Языком в рот пробирается, при этом покачивая бедрами навстречу моим диким глубоким толчкам.

— Ад со вкусом рая. — Усмехаюсь ей в губы, продолжая трахать. Припечатывать к стеклу. Ничего не имеет значения. Только она. Здесь и сейчас. В ушах шумит. Член болезненно твердеет еще больше с каждым новым проникновением. Понимаю, что еще немного, и я не выдержу. — Ненавижу тебя, Клео. — Рычу. Ощущая приближение сумасшедшего оргазма.

— Это взаимно, Кинг. — Безжалостно. Ногтями по коже на шее. Оставляя кровавые царапины. Несколько толчков, и я ощущаю, как тело Клео начинает бить судорогой. Мышцы ее плоти со всей силы стискивают движущийся член. Кончает, постанывая мне в рот. Зверея от этих сладостных звуков, сдавливаю пальцами кожу на ее бедре, продолжая вдалбываться в желанное тело. Кончаю глубоко в ней, не думая ни о чем. Дрожь по телу. Мелкие капли пока окропляют кожу. Воздуха обоим не хватает.

— Я желаю скинуть тебя в бездну, чтобы раз и навсегда избавиться от этих изнуряющих чувств. — Отчаянно. Пытаясь собрать свои мысли. Стою, подрагивая, все еще находясь внутри ее тела.

— Ты же полетишь туда вместе со мной. — Права чертовка. Только Клео способна видеть меня настоящим. Все чувствовать, даже не смотря на то, что между нами произошло. — Только все и так давно кончено между нами. — Дергается, резко отталкивая от себя. Быстро надевает платье, пытаясь кое-как самостоятельно застегнуть молнию. — Возвращайся к своей жене и дочери. — В сторону отходит, желая скорее уйти. Подтягиваю брюки с боксерами, оставаясь стоять на месте. Внутри внезапно что-то переворачивается. Клео изнывает от боли, но даже не попыталась ничего узнать о моей жизни. Погрузилась в грязь, спасая девушек, так и не сумев себя спасти.

— Ты права, — хватаю Клео за руку, насильно разворачивая к себе лицом, — дочь мой самый главный смысл жизни. — Не успеваю закончить фразу, как Клео поднимая руку, дает мне звонкую пощечину. В ее глазах слезы искрятся. Кожа от ее сильного удара жечь начинает. Она видит только свою боль, не пытаясь даже рассмотреть мою.

— Пошел ты к черту! — Дергается, вырываясь из моей хватки. Разворачивается, быстрыми шагами начиная идти по коридору.

— А ты хоть раз была на могиле нашего сына? — Кричу ей в спину, пытаясь остановить. Всего шаг, и Клео замирает на месте, не решаясь обернуться. Рано или поздно я должен был задать ей этот вопрос. Клео начинает шатать, но она стойко удерживается на ногах. Она обязана меня выслушать. — Это страшное зрелище видеть земляной холм засыпанный грудой камней. Без единого цветочка. Я ношу нашему сыну игрушки, в то время, как его мать даже ни разу не соизволила там объявиться. — Сквозь щемящую боль. Ощущая, как сердце кровью обливается. Но мы должны через это пройти. Клео оборачивается, стойко смотря мне прямо в глаза. — Можно простить все, — продолжаю говорить, не отводя взгляда, — но только не то, что ты стерла из памяти его существование.

— Не смей мне это говорить, Эмир. Ты ничего не понимаешь. — Кричит в ответ, не справляясь с эмоциями.

— Не понимаю?! — Возмущаясь. Злясь неимоверно. Несколько шагов, и я начинаю снова приближаться к Клео. — Его могила безымянная.

— Я назвала его Ильяс. — Одинокая слеза скатывается по ее бледной коже. Клео начинает дрожать, обнимая себя руками. А мне дурно становиться. От боли все разъедается внутри. Разворачиваюсь к ней спиной, начиная идти в сторону лестницы. Мы все равно не услышим друг друга. — Малыш не стал нашим маленьким чудом. — Сам себе. Тихо. Сжимая губы от боли. Начинаю спускаться по ступенькам на нижний этаж. Сердце из груди вырывается. То в жар, то в холод бросает. Сам не понимаю, почему останавливаюсь на середины лестницы, и разворачиваюсь. На душе непонятное тревожное ощущение. Клео осталась совершенно одна, и этого нельзя было допустить. Снова поднимаюсь на смотровую площадку, ища ее взглядом. Пробегаю по коридору, и вижу настежь открытое окно. Клео стоит на подоконнике, вцепившись руками в рамы. Что-то тихо и бессвязно шепчет.

— Клео, твою мать, что ты творишь? — Подбегая ближе, хватаю ее за талию, стаскивая с окна. Разворачиваю, отводя подальше. В глаза смотрю, не видя в них никаких признаков здравого рассудка. Словно под гипнозом. Подчиняясь чужим приказам. Всего лишь шаг, и она бы бросилась в бездну, выдав свой безумный поступок за самоубийство. Я знал, кто это сделал, но сейчас меня волновала только она. Моя Альби, которую я люблю больше своей жизни.

Глава 56

Эмир.

На многие вопросы, которые задает наше сознание, мы не знаем ответов. Пытаемся разобраться, не замечая, как исчезает время. Поглощается реальностью, не позволяя разумно мыслить. И только то, что кардинально меняет жизнь, способно встряхнуть, заставив трезво посмотреть на окружающий мир. Нельзя было сказать, что все происходящее сейчас к лучшему, но было ощущение, что судьба, наконец, сжалилась, позволив управлять ей. А моя судьба — это Клео Верано. Девушка, которая, несмотря на все обстоятельства по-прежнему в моем сердце. Она одна. Ничего больше не имеет значения. Крепко сжимаю руками ее плечи,