Комендантский час закончился, и на улице внизу начали появляться люди, которые сновали туда-сюда, делая все, что было в их силах, чтобы пережить еще один день — пытаясь найти еду или деньги на покупку еды, склонив головы, чтобы Черепа их не заметили. Тиннстра хорошо знала эту рутину. Она в совершенстве умела так жить.

И теперь она готовилась сразиться в Секановари. Против сына Бога.

Нет, Рааку всего лишь человек, измененный водой Чикара — как и мы с Зорикой. Не забывай об этом.

Тем не менее, это было легче сказать, чем сделать. Предыдущая ночь ее напугала. Руны отняли у нее уверенность в себе и силы. Боги, если бы не Раласис, ее бы схватили вместе с Зорикой.

Зорика спала на старой кровати Тиннстры, и Тиннстра была ей за это очень благодарна. Ее дочери нужен был весь отдых, который она могла получить.

Она взглянула на мейгорца. Он лежал на полу, завернувшись в одеяло. Конечно, он не спал и заметил, что она на него смотрит.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, понизив голос.

— Хорошо. — Она поморщилась от краткости своего ответа — почти так же, как Раласис. Он не виноват, что она чувствовала себя неловко, что она ненавидела чувствовать себя уязвимой. — Я имею в виду… Мне лучше, спасибо тебе. Ты спас нас прошлой ночью.

— Самое меньшее, что я мог сделать. — Он сел и потер глаза. — Это было сделано из чисто эгоистических соображений. Я был бы мертв, если бы вы двое меня не спасли.

— Что ж, каковы бы ни были твои причины, я это ценю.

Раласис встал, взглянул на спящую Зорику, затем подошел к Тиннстре и встал у окна, прихватив с собой стул.

— Какой у нас план? Остаемся здесь, пока мы не встретимся с отцом Грейс?

Тиннстра кивнула:

— Это место ничем не хуже любого другого.

— Прошлой ночью... нам очень повезло. Все могло бы легко обернуться по-другому.

Тиннстра почувствовала, как в ней вспыхнул гнев, но она его подавила:

— Я знаю.

— Ты удивительная женщина, Тиннстра. Ты ведь знаешь это, верно?

— Раласис...

Он поднял руку:

— Выслушай меня, ладно?

— Хорошо.

— Ты удивительная женщина, но иногда мне кажется, что ты хочешь в одиночку сразиться со всем миром. И, если ты это сделаешь, мы проиграем войну.

— Это неправда, — возразила Тиннстра, но даже сама не поверила своим словам.

— Нет? Так это не за тобой я гнался прошлой ночью? Кого мне пришлось умолять, чтобы присоединиться к самоубийственной миссии?

— Я думала, что смогу остановить эту войну.

— Я знаю. У тебя искренние намерения — в большинстве случаев. Но ты должна помнить, что твой единственный враг — Эгрил. Остальные из нас — я, Зорика, Аасгод – мы все на твоей стороне. Тебе не нужно сражаться с нами.

— Я не имела в виду... просто... — Она махнула рукой. — Аасгод... он...

— Я знаю. Он настоящая заноза в заднице, и когда все это закончится — и если мы все еще будем живы, — он сможет вернуться в прошлое, а все остальные смогут разойтись в разные стороны и никогда больше не разговаривать, если ты этого хочешь. Но сейчас? Сегодня? Мы нужны тебе так же сильно, как и ты нам. Вместе, вчетвером, у нас есть шанс. Поодиночке? Мы все мертвы.

У Тиннстры перехватило дыхание:

— Вчетвером?

— Да.

— Четверо против Одного. — Она не могла в это поверить. Она откинулась на спинку стула. — Я идиотка.

Раласис рассмеялся:

— Я бы не стал заходить так далеко.

— Нет, ты не понимаешь. У меня была книга о Секановари. Давным-давно ее написал эгрил по имени Кристофф.

— Кажется, я видел, как ты ее читала.

Она покачала головой:

— Я оставила ее в Котеге — думала, что она бесполезна, — но там говорилось о том, что из народа Четырех Богов выйдут Защитники. Я знала, что Зорика была одной из них. Сначала я подумала, что, может быть, другим был Аасгод, пока не узнала его поближе. Я даже пошутила в разговоре с Зорике, что ты мог бы быть еще одним.

— Правда? Это почти комплимент.

— Я только что переспала с тобой — не бери это в голову.

— Должен признаться, люди и раньше говорили мне, что я богоподобен, но я никогда не брал это в голову, — сказал Раласис, подмигнув. — И все же, ты, Аасгод и Зорика — вы все обладаете силой. Но не я. Я уверен, кто бы ни стал четвертым защитником, он будет немного более особенным, чем я.

— И все же, сколько раз ты спасал наши жизни? Сколько раз ты оказывался в нужное время в нужном месте, чтобы нас спасти?

— Просто повезло.

— Возможно, хотя мой отец обычно говорил: «Дайте мне счастливчика, и я всегда буду сражаться бок о бок с ним». Но в любом случае ты прав. Вместе у нас есть шанс. Поодиночке мы мертвы, — сказала Тиннстра. Она потянулась и взяла его за руку. — Обещаю, что больше не забуду.

— Постарайся.

Тиннстра посмотрела на все еще спящую Зорику:

— Я больше ее не подведу.

Раласис проследил за ее взглядом:

— Как ты думаешь, к вечеру она наберется сил?

— Давай помолимся, чтобы это было так. — Тиннстра, однако, была далека от уверенности. Обычно магия девушки состояла из мириада цветов, постоянно движущихся вокруг нее, но сейчас от нее исходило лишь самое слабое свечение. Флаконов с водой Чикара было достаточно, чтобы запустить ее силы, но их действие прошло, и Зорика все еще была не той, что прежде. Возможно, руны на городских стенах мешали ей полностью восстановиться.

— Для того, кто утверждал, что молитвы Богам — пустая трата времени, ты, кажется, слишком веришь в них сейчас, — сказал Раласис.

— Когда я это сказала?

— Той ночью в Мейгоре.

— Ох. — Тиннстра вдруг осознала, что все еще держит Раласиса за руку, и не хотела ее отпускать. — Прости меня за то, какой я была. Просто... все пошло наперекосяк с тех пор, как мы приплыли сюда, и я становилась все злее и злее на себя — и вымещала это на тебе и на всех остальных.