плечо, вооруженное лазером, начало вращаться, прорезая в потолке дыру шириной в полметра. Спустя несколько минут бур прекратил работу, а вниз упал широкий цилиндр, который состоял и слоев ржавого металла и почвы. Сверху открылся проход наверх. Сквозь отверстие просачивался слабый свет, который чуть не ослепил его, успевшего снять прибор ночного виденья только в последний момент. Его рука скользнула по привычной рукояти, и из-под плаща показалась короткая винтовка, которую он прятал за поясницей под плащом. Она мягко щелкнула, когда на свои места автоматически встали приклад и дуло. Привычным взглядом он осмотрел оружие в своих руках. Удовлетворенный тем, что увидел, он направил винтовку в высверленное отверстие и выстрелил гарпуном, который и подтянул его наверх. Ему пришлось сгруппироваться, чтобы протиснуться в узкий проход, преодолев который он оказался на уровне пола расположенного сверху помещения. Он сбросил трос и подтянулся, держа оружие наготове. Когда его ноги твердо встали на пол, а винтовка плотно прижалась прикладом к плечу, он стал напряжен и внимателен, как никогда в целой жизни.

Он сам выбрал себе такую жизнь и сейчас был так близок к исполнению своего предназначения, что это кружило голову. Он не имел права на ошибку. Вся жизнь вела его к следующим минутам. Минутам, которые стоили всей его жизни.

Помещение, в котором он оказался, было узлом современной канализации, который находился на нижних уровнях дворца Хаттендо. Ему нужно было попасть намного выше, и сожри его сарлак, если это была простая задачка.

К счастью, ему повезло: в помещении не было никого, даже шайки угнортов, обычно обслуживающих технические зоны. Несмотря на первую удачу, он должен был оставаться настороже. Он знал заранее, где находился вход в верхние уровни дворца и направился прямиком туда, выбирая самый короткий путь сквозь паутину труб. Он поднялся по длинной спиральной лестнице, пока не оказался перед дверью, за которой находилось крыло обслуживающего дворец персонала. Существо в черном знал, что добраться до цели через основные залы, которые день и ночь были забиты дипломатами, дельцами, просителями и прочими существами со всего космоса Картеля, было невозможно. Конечно же, основные залы очень хорошо охранялись. Нет, единственный доступный путь пролегал в крыле прислуги.

До того, как взяться за это дело, он тщательно подготовился: достал все необходимое снаряжение еще за несколько месяцев, проработал несколько вариантов проникновения, но самое главное: он изучил карту, которую предоставил его таинственный соучастник, и выучил ее наизусть. Он в точности знал куда идти. Приблизившись к двери, он одной рукой отпустил винтовку, по-прежнему держа ее наготове, и достал из кармана карту с кодами доступа от всех систем дворца. Ему ее передал соучастник в маске, который так и не сказал, однако, откуда ее достал.

Он приложил карту, и дверь отъехала в сторону. Значит, по крайней мере в этом тот тип ему не солгал.

Войдя внутрь, он словно очутился в другом мире. Всего пару часов назад он был в Антигороде, который был буквально пропитан темнотой, грязью и бедностью, а теперь его окружали золотые колонны и стены, блестевшие в теплом ярком свете, лившаяся словно горный ручей музыка и мягкие роскошные ковры, на которых с радостью поспал бы каждый житель Антигорода. Существу в плаще снова пришлось взять себя в руки, чтобы не отвлекать свои мысли от цели. Все это чрезмерное богатство было одной из причин, почему он стал террористом.

Одной, но не единственной. Он шел по запечатленному в памяти пути, гадая о том, как скоро камеры слежения распознают в нем постороннего. Навстречу прошла группа торопившихся официантов с блюдами роскошных угощений всем и каждому, кто посещал в этот день дворец Хаттэндо. Некоторые из них увидели незнакомое существо в длинном черном плаще и опущенном на глаза капюшоне. Он прошел мимо, даже не взглянув в их сторону. На тонких шеях красивых женщин разных рас, несших блюда угощений на головах, были застегнуты тонкие изящные золотые ожерелья-ошейники превосходной ручной работы. Но изящество украшений не могло изменить того факта, что это были ошейники рабов, а узорное элегантное шрамирование на нежных шеях – клеймом хозяина. Существо в плаще хотел бы освободить их всех, хотел бы срезать изящные рабские хомуты, красота которых унижала тех, кто их носил еще больше. Как можно было проходить мимо, когда становишься свидетелем насилия столь вопиющего. И все же, он прошел мимо, стиснув зубы, сдерживая себя, чтобы не закричать от бессильной ярости. Сколько он себя помнил, он всегда был подвержен внезапным приступам гнева. Гнева, который жил глубоко в его душе. Иногда ему казалось, что один лишь гнев поддерживал в нем жизнь и веру в то, что она еще могла послужить для разрушения. После каждой неудачи, которыми изобиловала вся его жизнь, одна лишь ненависть и гнев заставляли его раз за разом подниматься с колен и, несмотря ни на что, двигаться дальше по дороге, усеянной трупами. Его соратники знали о его одержимой темной душе, о том, что спустя столько лет сражений в ней не осталось места для сострадания, что один лишь гнев питал ее изнутри. Так ему дали прозвище, которое прижилось. С тех пор прошли годы, и те товарищи по борьбе, которые назвали его этим именем, уже давно были мертвы.

Он торопился к турболифту, который должен был поднять его на самый верх гигантского здания. Опустив голову, он шел по длинным украшенным золотом коридорам, периодически встречая по пути кого-нибудь из обслуги. Когда он приблизился к турболифту, прозрачная дверь отъехала в сторону и ему явилась просторная пустая овальная платформа. Гнев вошел внутрь, дверь за ним закрылась, и платформа двинулась вверх, как только он нажал соответствующую точку на появившейся рядом панели. К его досаде, турболифт остановился на 32-м этаже. Сквозь прозрачную дверь, среди большой группы существ, ожидавших по ту сторону, он различил по меньшей мере четырех вооруженных охранников. Это могло стать проблемой. Его сердце забилось быстрее, а внимание обострилось. Гнев автоматически пересчитал всех, кто вошел, а также оценил угрозу, исходившую от охранников – отработанные навыки, давно превратившиеся в привычку. В замкнутом пространстве и при посторонних, которые, если до этого дойдет, могли стать живыми щитами, у него были шансы. Он надеялся, что до столкновения не дойдет, ведь тогда его цель станет для него недоступной, и все окажется впустую.

Он прижался к стенке рукой, которой держал винтовку и опустил голову еще ниже, чтобы никто не разглядел его лица. Гнев умел прятаться, умел становиться