И вот после ряда этих и подобных оскорблений является опять записка, опять препятствие, приковывающее его к жене, хотя и любимой, но все-таки жене. Явный признак шпионского враждебного взгляда, неотразимого и могучего влияния. И враг его не хочет даже скрываться — роковое С. в конце записки ясно говорит, от кого она получена. Скандальная дама пользуется минутой раздражения и ловко передает генералу все, что высказала ей по секрету его супруга. Для нее теперь <...>

Сцена переменяется и представляет квартиру Сакса. В характере его произошло много перемен: он не ропщет на судьбу и не обвиняет никого, но чувствует, что в жизни ему многого недостает и что жизнь эта вечно будет несчастлива. Служба доставила ему великую силу и блеск, но не дала ему ни утешения, ни даже успокоения. Он думает о своей страсти как о деле прошлом, только убранство комнаты, расстановка вещей показывают, что ему дорого воспоминание женатой жизни. Эпикуреизм его и снисходительная философия хороши были, пока жизнь была красна, а главное, пока сам был моложе. После же одиночества философия эта перешла в чувство желчное, не враждебное людям, но взыскательное и насмешливое. Мы застаем его в беседе со своим секретарем, который рассказывает ему скандальные события. Речь идет о муже бывшей его жены. Секретарь, забыв или не зная отношений их к Саксу, рассказывает, что между Ловеласом, скандальною дамою и ее любовником учрежден новый тройственный союз. Любовник скандальной дамы уступает ее Ловеласу и обещает ему свое всесильное покровительство. Но за это он требует, чтоб жена его, предмет давнишних помышлений старого вельможи, досталась на его долю. Понятно, с каким чувством слушает все это Сакс, — теперь ему ясны причины, отчего муж его бывшей жены только и думает о том, чтоб оставить ее одну в столице.

Слышится звонок, Сакс поспешно отпускает секретаря. Входит Гиршбейн, друг и поверенный графа Галицкого (имя Ловеласа). Человек этот куплен Саксом. Через него он знает подноготную того семейства, за которым следит шаг за шагом уже около девяти лет. Гиршбейн рассказывает об происшествиях утра. Граф Галицкий являлся к министру с уверенностью, но только что он сказал, что принимает предлагаемое ему место на Кавказе, как получил ответ, что место это не может быть ему дано. В руках министра увидел он записку и догадался, чье это дело. Сакс смеется. Гиршбейн говорит ему, что Галицкий не в силах более удерживать бешенства и хотел сам объясниться с Саксом. Гиршбейн следовал за его экипажем, желая предупредить горячие объяснения, но Галицкий заехал зачем-то в министерство иностранных дел. «Ему хочется убить двух зайцев, — говорит Сакс, — и он просил двух мест. Результат одной просьбы вы видели — вот кое-что о второй». — «Отказ?» — говорит Гиршбейн. — «Хуже», — отвечает Сакс и подает ему бумагу. Тот читает и говорит: «Вы не человек, а извините меня — черт». Подъезжает экипаж Галицкого. Гиршбейн уходит.

Оставшись на время один, Сакс дает волю своим чувствам: он ненавидит Галицкого с тех пор, как он убедился в том, что тот не понял его жены и не дал ей счастия, — он желает одного мщения. Но он припоминает, что бывшая жена его любит Галицкого со всею страстью, — и превозмогает свой гнев.

Свидание между двумя мужами — бывшим и настоящим. Галицкий взбешен, но не скрывает внутреннего удовольствия от неизвестной причины. Он спрашивает Сакса, он ли помешал ему получить то место, которого добивался, и какая тому причина? Сакс не скрывает, что то был он, а причина, говорит он, была та, что перемещение не нравилось вашей жене. Следуют жаркие объяснения со стороны Галицкого, — он утомлен и выведен из терпения беспрестанными преследованиями. Но, говорит он, мы, наконец, развязались с вами. Сегодня я получил поручение, по которому я должен ехать в Италию, а именно в Неаполь. Впрочем, — с насмешкою говорит он, — вы можете на этот раз быть спокойны, — жена моя идет со мною. Сакс ему читает уведомление из газет, где сказано, что едет в Неаполь князь Г * (важное лицо) и скандальная дама. «За этим вы везете туда вашу жену?» — спрашивает он. — «Я не даю вам отчета», — говорит Гал<иц>кий. — «Так вы точно едете в Неаполь? — спрашивает Сакс. — В таком случае нам предстоит провести вместе много приятных вечеров». Он подает бумагу Галицкому. В этой бумаге означено назначение Сакса на важное дипломатическое место, открывшееся в Неаполе. «Вы видите, что мы не расстанемся», — говорит он ему холодно. «Я уеду в другую часть Италии», — говорит граф. — «И я могу путешествовать для своего удовольствия», — замечает на это Сакс. «Я уеду в свое имение». — «Я попрошусь губернатором в вашу губернию».

Эта упорная и непреклонная воля повергает Галицкого в короткий период отчаяния. «Чего вы хотите? — спрашивает он неумолимого Сакса. — Зачем вы преследуете нас — или вы не видите, что вы сами разрушаете счастие когда-то любимой вами женщины? Или вы думаете насильно заставить меня полюбить ее, если б я ее и не любил?»

«Если б я наблюдал за вами из одной жажды вреда и мщения, — отвечает ему Сакс, — то оставил ли бы я спокойными первые годы вашего брака? Когда вы были достойны жены вашей, разве я вас тревожил? Разве я надоедал вам тогда усиленными наблюдениями? Вы были свободны, — скрепя сердце я желал даже вам счастия и значительно помог вам, приняв всю вину развода на мою сторону. Но то, что я делал для вас, не было оценено вами, граф. Жена ваша всегда была и будет ангелом. При мне она была несчастлива, но то была не моя вина. При вас она несчастлива, — в этом вина ваша и чисто ваша. Повторяю вам мое давнишнее обещание, и теперь, более, чем когда-либо, я буду следить за каждым шагом вашим. Всю мою силу, все мои способности я употребил на то, чтоб возвыситься. Возвышение мое есть средство, цель моя — постоянно стоять на страже счастия той, которую я когда-то любил. Счастие ее теперь в большой опасности, — и потому я буду, если можно, еще бдительнее прежнего».

При этом страшном приговоре