себя в самом начале своей карьеры самым важным элементом для счастливой жизни. Но внезапно, без всякой причины, которая показалась бы нам обоснованной, мистер Гилберт, единственный оставшийся в живых родитель Джанет, разорвал помолвку, вскоре после этого он и его дочь покинули город, чтобы отправиться на Запад.

Этот удар практически разбил сердце бедного Герберта. Он бросил свои профессиональные занятия и вернулся к нам домой, и некоторое время мы думали, что он серьезно болен. Затем мы отвезли его в Европу и после континентального турне на месяц или два оставили его, по его же просьбе, в Геттингене, где он решил, что ему будет полезно снова заняться работой. Затем мы отправились в маленький городок в Италии, где и произошла моя история. Моя жена сильно страдала душой и телом из-за сына, и по этой причине я хотел, чтобы она занималась спортом на свежем воздухе и как можно больше наслаждалась бодрящим воздухом южной страны. Я взял с собой обе свои маленькие машинки. Одна все еще находилась в моем рюкзаке, а другую я прикрепил к внутренней стороне огромного семейного сундука. Поскольку на континенте приходится платить почти за каждый фунт своего багажа, это сэкономило мне много денег. Все тяжелое было упаковано в этот огромный сундук – книги, бумаги, бронзовые, железные и мраморные сувениры, которые мы приобрели, и все предметы, которые обычно утяжеляют багаж туриста. Я прикрутил аппарат отрицательной гравитации так, что с сундуком с легкостью справился бы любой носильщик. Я мог бы сделать так, чтобы он вообще ничего не весил, но этого, конечно, делать не стоило. Легкость моего багажа, однако, вызвала некоторые замечания, и я услышал не совсем комплиментарные высказывания о людях, путешествующих с пустыми чемоданами, но это только позабавило меня.

Желая, чтобы моя жена имела все преимущества отрицательной гравитации во время наших прогулок, я вынул аппарат из сундука и закрепил его внутри корзины, которую она могла носить под мышкой. Это очень помогло ей. Когда одна рука уставала, она перекладывала корзину в другую, и таким образом, держась одной рукой за мою руку, она могла легко поддерживать легкие и плавные шаги, которые позволял мне делать мой рюкзак. Она не возражала против долгих прогулок, потому что никто не догадывался, что она не лучший пешеход, и всегда несла в корзине вино или другие напитки, не только потому, что было приятно иметь их с собой, но и потому, что казалось нелепым идти с пустой корзиной.

В отеле, где мы обосновались, останавливались англоговорящие люди, но они, похоже, больше любили ездить, чем ходить, и никто из них не предлагал сопровождать нас в наших прогулках, чему мы были очень рады. Однако там был один человек, который очень любил пешие прогулки. Он был англичанином, членом альпийского клуба, и обычно ходил в костюме с панталонами, с серыми шерстяными чулками, прикрывающими огромные икры. Однажды вечером этот джентльмен обсуждал со мной и некоторыми другими восхождение на Маттерхорн, и я воспользовался случаем, чтобы в довольно резких выражениях высказать свое мнение о подобных подвигах. Я назвал их бесполезными, безрассудными и, если у альпиниста был кто-то, кто его любил, дурными.

– Даже если погода позволит осмотреть окрестности, – сказал я, – что это по сравнению с ужасным риском для жизни? При определенных обстоятельствах, – добавил я (думая о жилете, который я задумал сделать, снабженный маленькими машинками с отрицательной гравитацией, соединенными удобным регулятором, который позволял бы владельцу иногда полностью избавляться от своего веса), – такие восхождения могут быть лишены опасности и вполне допустимы, но обычно они должны вызывать неодобрение у разумной публики.

Человек из Альпийского клуба осмотрел меня, особенно мою несколько худощавую фигуру и тонкие ноги.

– Это правильно, что вы так говорите, – сказал он, – потому что легко понять, что вы не способны на такие вещи.

– В разговорах такого рода, – ответил я, – я никогда не делаю личных намеков, но поскольку вы решили это сделать, я чувствую себя склонным пригласить вас прогуляться со мной завтра на вершину горы к северу от этого города.

– Я сделаю это, – сказал он, – в любое время, которое вы назовете.

И когда я вскоре после этого выходил из комнаты, я услышал его смех.

На следующий день, около двух часов дня, я и человек из Альпийского клуба отправились на гору.

– Что у вас в рюкзаке? – спросил он.

– Молоток, чтобы использовать его, если я наткнусь на геологические образцы, полевой бинокль, фляга с вином и некоторые другие вещи.

– На вашем месте я бы не стал тащить тяжести, – сказал он.

– О, это совершенно не мешает мне, – ответил я, и мы отправились в путь.

Гора, к которой мы направлялись, находилась примерно в двух милях от города. Ближайшая сторона горы была крутой, местами почти обрывистой, но к северу она склонялась более плавно, и по этой стороне дорога, петляя, вела к деревне у вершины. Это была не очень высокая гора, но для послеобеденного подъема вполне годится.

– Полагаю, вы хотите подняться по дороге, – сказал мой спутник.

– О нет, – ответил я, – мы не будем идти так далеко. С этой стороны есть тропинка, на которой я видел людей, гоняющих своих коз. Я предпочитаю идти по ней.

– Хорошо, если вы на этом настаиваете, – ответил он с улыбкой, – но вы найдете этот путь довольно трудным.

Через некоторое время он заметил:

– Я бы на вашем месте не шел так быстро.

– О, я люблю резвую ходьбу, – сказал я и мы бодро зашагали дальше.

Моя жена выкрутила регулятор в рюкзаке больше, чем обычно, и ходьба почти не требовала усилий. Я нес длинный альпеншток, и когда мы достигли горы и начали подъем, я обнаружил, что с помощью него и рюкзака могу подниматься в гору с удивительной скоростью. Мой спутник взял на себя инициативу, чтобы показать мне, как надо подниматься. Сделав крюк по скалам, я быстро обошел его и пошел вперед. После этого ему было невозможно угнаться за мной. Я бежал по крутым склонам, я срезал извилины тропы, легко перебираясь через камни, и даже когда я шел по крутой тропинке, мой шаг был таким же быстрым, как если бы я шел по ровной земле.

– Осторожнее! – кричал снизу человек из Альпийского клуба, – Вы убьете себя, если будете идти в таком темпе! Так в горы не поднимаются.

– Это мой личный способ! – воскликнул я и пошел дальше.

Через двадцать минут после того, как я добрался до вершины, мой спутник присоединился ко мне, пыхтя и вытирая красное лицо