Зарубин продолжал давить. В апреле 1943 г. шеф советской разведки отправил Голосу личное письмо, где убеждал его передать свои агентурные сети. Голос снова отказался.

В том же месяце Жорж Коваль был призван в американскую армию: дяде Сэму требовались молодые люди с техническим образованием. Через несколько месяцев его младший брат Габриэль Коваль, призванный в Красную армию, погиб на фронте.

Глава 7

Ветер меняется

В апреле 1943 г. ФБР записало разговор в доме активиста компартии США в Окленде, Калифорния. Стив Нельсон, воевавший в Испании в интернациональной Бригаде имени Авраама Линкольна, давно находился под наблюдением агентов бюро, подозревавших, что он организовал подпольную коммунистическую ячейку в Радиационной лаборатории в Беркли. Поскольку Нельсон участвовал в проекте по созданию атомной бомбы, его телефон прослушивался, а в доме стояли жучки.

10 апреля Нельсона посетил необычный гость[74]. Он подъехал к скромному дому на Гроув-стрит в Беркли на автомобиле с шофером, при этом на машине был номерной знак советского консульства в Сан-Франциско. Мужчина представился Купером[75] и начал разговор в очень странной манере.

«Кстати, я не знаю, насколько хорошо вы представляете, кто я, какое положение занимаю и все такое. Я на пять голов выше тех людей, о которых вы ничего не знаете», – сказал он Нельсону[76]. Агентам ФБР, которые прослушивали и записывали этот разговор, сразу стало ясно, что Купер – какой-то очень высокопоставленный советский чиновник. Тут он достал толстую пачку денег, пересчитал и отдал Нельсону.

Затем Купер заговорил о самом важном – о том, как устроена работа советской разведки в США. Нельсон, как и Голос, считал, что для взаимодействия с агентами лучше использовать посредников из американской компартии, но русский был непреклонен: советская разведка считает необходимым изменить методы работы. Обсуждая эту тему, собеседники произносили имена агентов и обсуждали роль Браудера.

Весь этот разговор записывали ошарашенные сотрудники ФБР.

В бюро быстро идентифицировали дипломата, им оказался Василий Зарубин. Советский резидент совершил одну из самых серьезных ошибок в своей жизни.

Естественно, ФБР сразу же начало тщательное расследование. По иронии судьбы, именно Зарубин, а не Голос, оказался тем человеком, который поставил под угрозу агентурные сети. Именно его беседа с Нельсоном открыла ФБР глаза на масштабы деятельности советских шпионов на американской земле.

7 мая глава ФБР Джон Эдгар Гувер направил Гарри Гопкинсу, советнику Рузвельта по внешней политике, в Белый дом следующее письмо:

«Лично и конфиденциально,

со специальным курьером

Уважаемый Гарри!

Из строго конфиденциального и надежного источника получена информация о том, что 10 апреля 1943 г. русский, являющийся агентом Коммунистического интернационала, заплатил определенную сумму члену Национального комитета Коммунистической партии США Стиву Нельсону в ходе встречи в доме последнего в Окленде, Калифорния.

Сообщается, что деньги были выплачены Нельсону для внедрения членов Коммунистической партии и агентов Коминтерна в отрасли, занятые в секретном военном производстве по заказам правительства Соединенных Штатов, с целью сбора информации для передачи ее Советскому Союзу»[77].

Гувер назвал в письме имя русского агента – это был третий секретарь советского посольства Зарубин[78].

Гувер одновременно начал два расследования. Больше пятидесяти агентов ФБР в Нью-Йорке и столько же в Вашингтоне получили задание установить слежку за советскими оперативниками.

Через неделю, 15 мая, Кремль объявил, что Коминтерн распускается. Это вряд ли было случайным совпадением: к тому времени Белый дом уже проинформировал советского посла о письме Гувера. Когда московский корреспондент агентства Reuters спросил у Сталина о причинах роспуска Коминтерна, тот ответил, что это решение было «правильным и своевременным» по ряду причин, в том числе:

«а) Оно разоблачает ложь гитлеровцев о том, что Москва якобы намерена вмешиваться в жизнь других государств и "большевизировать" их. Этой лжи отныне кладется конец.

б) Оно разоблачает клевету противников коммунизма в рабочем движении о том, что коммунистические партии различных стран действуют якобы не в интересах своего народа, а по приказу извне. Этой клевете отныне также кладется конец»[79].

У Сталина могло быть много причин избавиться от Коминтерна, но, судя по его ответам, он особенно старался затушевать связь между американскими коммунистами и советской разведкой. В самый разгар войны последнее, чего хотел Сталин, – это ставить под угрозу отношения СССР с ее самым важным союзником. Советские войска со дня на день ожидали начала крупного наступления немцев под Курском и очень нуждались в американских танках, поставлявшихся по ленд-лизу.

Тем временем резидентуру Зарубина сотрясали новые кризисы. Через три месяца, 7 августа в штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне пришло анонимное письмо на имя Гувера. Неизвестный автор разоблачал Зарубина как «так называемого директора советской разведки в этой стране» и называл имена девяти его «ближайших помощников», включая его жену Лизу, которая «руководит политической разведкой и курирует обширную сеть агентов, работающих почти во всех министерствах, включая Государственный департамент»[80]. Как было установлено впоследствии, письмо написал заместитель Зарубина, раздраженный высокомерием шефа.

Белый дом сообщил советскому послу об этом письме, однако ничто не могло остановить Зарубина. Он продолжал давить на Голоса, но решительный и самостоятельный Голос не сдавался. Тогда Зарубин решил сменить тактику и зайти через помощницу Голоса Элизабет Бентли. И снова просчитался: Бентли была любовницей Голоса и немедленно рассказала ему об этой попытке.

26 ноября 1943 г. Зарубин и Голос встретились в очередной раз. Разговор на повышенных тонах перешел в ожесточенный спор, но Голос по-прежнему стоял на своем и отказывался передать агентурные сети. Следующий день был Днем благодарения. Голос пригласил Бентли на ужин, затем в кино. После этого они поехали на квартиру Бентли в Уэст-Виллидж и провели там ночь[81]. Утром Голос внезапно скончался, предположительно от сердечного приступа. До сих пор неизвестно, имел ли Зарубин или советская разведка какое-либо отношение к его смерти.

К Бентли перешли все контакты Голоса, но она тоже не хотела передавать их людям Зарубина. К тому же она решила, что именно чекисты убили ее любовника. Зарубин попытался надавить на нее, как на Голоса, но явно переборщил: и Бентли пришла в ФБР сдаваться.

Тем временем Москва убрала Эрла Браудера с поста генерального секретаря компартии США. Казалось, все, что на протяжении 20 лет так тщательно выстраивал Яков Голос, идеалист и прирожденный секретный агент, на глазах обращалось в прах из-за паранойи советской разведки и одержимости тотальным контролем.

Тем временем Зарубин продолжал невольно разрушать все вокруг себя.