Шрифт:
Закладка:
— Юные натуралисты, мля!
Наташа, то ли расслышав во сне голос заполнившего девичьи мечты директора, то ли ощутив крепость мужских рук, обхватила крепкую шею и, не раскрывая глаз, ткнулась носом в щетинистый подбородок. Она, улыбнувшись, попыталась что-то сказать… как вдруг тёплая прозрачная масса шампанского, смешанного с дольками клубники, Ниагарским водопадом хлынула из уст «спящей красавицы».
Иванов замер, борясь с инстинктивным желанием бросить живую ношу на пол и отряхнуться. Липкая тошнотворная жидкость впитывалась в рубашку, стекая ручейком с шеи и синего платья Натальи.
Брюнетка икнула и, сморщив носик, пробормотала:
— Фу… кролик сдох, — рук же, обнимающих шею директора, не разомкнула.
Лев не удержал рычания, переходящего в стон отчаяния. Он чувствовал себя загнанным в угол зверем. Неудачно выбранное место свидания, порванное платье, ссора с сестрой, которая обойдётся ему в круглую сумму, напившаяся до неприличия девушка, обращение за позорной помощью к другу и теперь ещё это…
В довершение ко всему биологичка снова заговорила:
— Кап, кап… львы…
Иванов смотрел в улыбающееся лицо спящей учительницы. Очевидно, она всегда разговаривала во сне. В определённых обстоятельствах это было даже на руку, но сейчас…
Он тяжело вздохнул — обвинять в случившемся некого: в произошедшем девяносто девять процентов его вины — и принял участие в пьяном бреде:
— Ты уж реши, дорогая, львы или кролики!
Директор школы усадил брюнетку в душевую кабину прямо в одежде, только стянув с ног туфли. Возиться с испачканным рвотой платьем не было желания. Свои вещи он снял, забросил в стиральную машину и настроил душ.
Лев запахнул пластиковую шторку и, пожелав гражданке Сидоровой приятного купания, начал мыться. Потоки тёплой воды стекали по лицу, волосам и телу учительницы.
Он злорадно наблюдал, как девица лежит у его голых ног, покрытая пеной, очистившей вымазанную её рвотой кожу. Небольшое отмщение радовало несостоявшегося любовника. Он точно знал, кому предстоит утром биться в истерике…
* * *
Наташа стонала от боли. Маленькие бесенята крохотными копытцами отбивали чечётку, танцуя на её голове. Один, особенно резвый, колотил в бубен, выплясывая на виске. Сидорова с огромным трудом приподняла руку и попыталась прогнать бесовское отродье, шевеля пальцами и шипя распухшим ртом:
— Кыш…
Не помогало.
Лев, почувствовав шевеление под боком и услышав шёпот просыпающейся учительницы, открыл глаза. Солнечный луч, прорвавшийся сквозь неплотно закрытые шторы, бил в лицо. Голова раскалывалась. Несколько часов сна не могли восстановить потерянные за вечер и ночь силы.
Он взглянул на бледное лицо Натальи. Тёмные круги под глазами и отёкшие веки свидетельствовали, что проснётся она в ещё более плохом расположении духа. Это несколько утешало.
Иванов стянул махровый халат, надетый на голое тело, закинул его под кровать и осторожно забрался под одеяло.
Наталья, повернувшись на бок, наткнулась рукой на что-то тёплое и волосатое. В измученной болью голове пронеслось: «Пусик! Опять забрался под одеяло!»
Она попробовала нащупать уши, чтобы выдернуть обнаглевшего пушистика наружу. Вместо них рука уперлась во что-то твёрдое и округлое. Сидорова обхватила пальцами непонятный предмет и слегка потянула.
Лев с трудом удержал стон, давясь от смеха, представляя, каким громким будет визг биологички, обнаружившей, что держит в руках, если отбросить одеяло.
Он наблюдал за её лицом. Опушённые густыми ресницами веки подрагивали, маска боли сменилась недоумением.
Пальцы ещё раз потянули член, причиняя в этот раз боль. Иванов решил, что пора спасать детородный орган и, положив свою руку поверх её, попытался высвободиться. Наташа замерла, расцепила пальцы, но продолжила лежать с закрытыми глазами.
«Проснулась, меня не проведёшь!» — подумал Лев и встал с постели. Он усмехнулся, заметив, как дрогнуло и чуть приоткрылось правое веко брюнетки. «Что ж, дорогая, пора начинать представление!»
Он, подойдя к окну, широко распахнул шторы. Яркий солнечный свет заполнил комнату, очертив его тело светло-коричневым контуром. Иванов почувствовал на спине любопытный взгляд. «Всё-таки проснулась!»
Он сцепил пальцы в замок за затылком и потянулся, поигрывая бицепсами. Мышцы тела напряглись, чётко оформились, рельефными выпуклостями покрыв спину и прочее…
Вот это «прочее» особенно взволновало Сидорову.
Она впилась взглядом в упругие ягодицы, венчавшие узкие крепкие бёдра. Можно было считать учительницу биологии ненормальной, но красивая попа и форма бровей — первое, что привлекало её в мужчине.
Наталья протёрла глаза, не вполне понимая, спит она или нет. А если не спит, то где находится? Незнакомая комната… утро… красивая мужская задница у окна…
В голове пронеслась любимая фраза отличника Рукоблудова: «Жопа полная». Наташа с трудом сдержала нервный смешок, почувствовав, как задёргался левый глаз. И даже внутреннее «я» не стало её поддерживать, вырисовывая, как обычно, призрачную фантазию, где всё так светло и красиво.
Она тихонько вздохнула: «Ну, девушка, хватит грёз, начинай жить реалиями».
Если то, что сейчас стояло перед глазами, являлось знаком — впереди ждала нелёгкая жизнь в борьбе за чувства красавца. Но если эта жизнь будет настолько же привлекательной, готова рискнуть, шагнув в «жопное» будущее…
До измученного алкоголем сознания ещё не пробилось, что смотрит она сейчас на голого мужчину, неизвестно как оказавшегося с ней в одной комнате.
Лев обернулся со словами:
— Дорогая, ты уже проснулась?
И тут до Сидоровой дошло…
Она ощупала себя, осознав, что лежит нагая на широкой постели, судорожно вздохнула и натянула одеяло до подбородка.
Директор соблазнительно улыбнулся, указал взглядом на гордо вздымающуюся плоть и добавил:
— Этой ночью ты была восхитительна! — Густая, красиво очерченная бровь вопросительно поднялась вверх: — Я снова готов, продолжим?
Пронзительный крик разорвал воздух:
— Чёрт, чёрт, чёртов чёрт! Что тут происходит?
В зелёных глазах Льва играли те самые бесенята.
— Что за истерика, дорогая? Как «что происходит»?
Он рывком выдернул одеяло из рук верещащей Натальи, отбросил в сторону и, отступив на пару шагов, впился взглядом в стройное тело.
— Ночью ты называла это «любовью»!
Глава 7
— «Любовью»? — Наталья онемела от растерянности.
Она судорожно пыталась вспомнить подробности прошлого вечера. В голову лезли одна не понятней другой картинки. Порванное платье, холод, женщины-змеи с синими губами, красотка-пантера, назвавшаяся сестрой Льва. Шампанское, красивый, пожирающий взглядом блондин, снова шампанское. Музыка. Танцы. Лысый мужчина, резвящийся на полянке с кроликами и… полная пустота. А ещё эти черти…
Брюнетка сжалась в комочек, пытаясь скрыть оголённые части тела, хотя из не оголённых оставалась лишь голова. Ставшие крошечными ладони с трудом прикрывали внезапно раздувшуюся
