А шотландские вислоухие.

Я пролистал газету до конца. Здесь был номер телефона, куда нужно звонить, чтобы подать объявление. Я наизусть помнил, где на районе находятся все телефоны-автоматы и вскоре стоял у одного из них и звонил в рекламный отдел местного отделения газеты.

— Как вас зовут, бабушка? — я вернулся к мелкому частному предпринимателю, подкинувшему мне идею.

— Клавдия Петровна, сынок. А чего такое?

— Вы пообещайте мне, Клавдия Петровна, что котят раздавать не будете. Я может их продать смогу. И какие-никакие деньги заработаем.

Бабуля задумалась.

— А сколько ждать?

— Ну неделю, максимум. Вы дайте мне свой телефон. И если через неделю я так и не позвоню — отдать в добрые руки вы всегда успеете.

— Ну… — бабушка помялась. — Ладно. Будь, по-твоему. Мурка хоть с ними еще неделю побудет.

Бабуля написала мне свой номер на куске картона, я сел на следующий троллейбус и поехал подавать объявление. Благо город знал, как свои пять пальцев. И никаких гугл-мапс не надо.

Не знаю, стал бы кто-нибудь принимать заявку у десятилетнего парня, но я решил не рисковать. Недалеко от входа в редакцию газеты мне пришлось применить мои обнаруженные способности, чтобы в теле, какого-то мужика зайти внутрь, заплатить триста рублей за объявление, которое выйдет уже завтра и вернуться обратно.

За каждого котенка я выставил стоимость — триста рублей. И если дело выгорит, то увеличу свои наличные в пять раз. Там, конечно, еще доля бабули, но, если дальше так пойдет, то уже очень скоро у меня появятся основания менять рубли на валюту.

Всеми своими новыми делами я прозанимался почти до восьми вечера и сейчас спешил к Жендосу домой, пока не стукнуло девять и я не попал в лапы этих странных теней. Хотя отчима, разгуливающего по двору, я хотел избежать больше, чем магических тварей.

— Ну, наконец-то! — выдохнул Жендос открывая дверь в свою квартиру.

Я зашел внутрь и улыбнулся тому, что снова очутился дома у Жендоса. Этому сладкому ощущению, что впереди целая беззаботная ночь за фильмами и приставкой. Затем поставил свои ботинки к кроссовкам, скорее всего, Серого. И прошел в комнату.

Парни рубились в танчики на «Денди». И делали это очень громко. Сопровождая воплями каждое успешное действие или потерянную виртуальную жизнь.

Я огляделся. Даже не знаю в каком именно году я перестал сюда приходить. Просто со временем общих интересов у нас с Серым стало больше и третий оказался лишним. Так мы выкинули Жендоса из компании. И, конечно, для этого у нас были еще основания. Есть у хозяина этой квартиры мерзкие черты характера, которые нас обоих раздражали. Жадность, предрасположенность к заговорам, авантюрам и интригам. В общем, почему-то это все оказалось сильно нам не близко. Но хорошо, что сейчас до этих времен еще далеко. Может в этот раз у нас получится сохранить дружеские отношения?

— Пацаны, — я встал перед телевизором.

Но Жендос с Серым завопили и не выпуская джойстики из рук, попытались оттолкнуть меня в сторону. Но тогда я выключил приставку.

— Ну-у-у-у! — заныли они одновременно.

— Пацаны, мне надо с вами поговорить, — сказал я серьезным тоном.

Пора было рассказать друзьям кто я и как сюда попал. Если у меня не будет поддержки в их лице, то я буду разгребать всю эту кучу информации еще долгие годы. А кому я могу доверять, если не лучшим друзьям, с которыми провожу времени больше, чем с собственной родней?

— Поговорить? — разочарованно отозвался Серый. — Я думал мы играть пришли. Это вам завтра во вторую смену в школку. А мне с утра вставать. Хотелось бы успеть пройти до пятидесятого уровня.

— Это серьезно, — я сел перед ними в позу лотоса. — Поклянитесь, что будете хранить мою тайну до самой смерти.

Это была глупая детская клятва, но почему-то мы в нее верили и очень серьезно относились к обещаниям, данным в ее рамках. Парни приблизили свои мизинцы к моему, и мы сцепились ими.

— Клянемся! Клянемся! Клянемся! — трижды повторили мы и заняли свои места.

— Ну? — нетерпеливо спросил Серый.

— Та-а-а-йна, — потер друг о друга руки Жендос. — Так о чем речь?

— В общем… — я не знал с чего начать. — Скажите, мы с вами уже разговаривали когда-то о том, что бы было круто стать взрослыми?

— Не припомню, — ответил Серый. — Но это было бы реально мегакруто! — он почесал свои кучерявые волосы. — Знаете, что бы я сделал в первую очередь?

— Купил бы машину и уехал к бабушке в Казань, — перебил я его.

Серый удивленно посмотрел на меня.

— Откуда ты… — начал он тихо и вдруг почти закричал. — Он мысли умеет читать, Жендос!

Жендос уже набирал полные легкие, чтобы присоединиться к воплям моего второго друга, но я сразу их остановил:

— Не угадали! Короче. Я уже был взрослым, понимаете? Мне было тридцать три года, когда я попал в автомобильную аварию и умер. И потом снова оказался в прошлом. Только в том мире не было никаких аристократов, Силы, и новогоднего бала в Москве…

Я остановился, потому что друзья, слушая мою речь так ни разу и не моргнули. По крайней мере, мне так показалось.

— Эй, вы тут? — я хлопнул по плечу Жендоса.

В этот самый момент они почти одновременно разразились хохотом. Так, что я еле успел увернуться от летящего в меня перемолотого попкорна изо рта Серого. И впервые осознал, что все-таки имею дело с детьми и подход нужен совершенно другой. А главное — терпение. Терпение. Вот чего нужно набраться.

— Ну ты и сморозил, Фунтик, — махнул рукой Серый. — Это ради этого ты приставку выключил?

Ладно. Значит нужно сказать им какой-то факт, который могу знать только я из будущего. Раз того, что я уже сказал недостаточно. Что бы такое вспомнить… Задачка не из легких. Это тебе не пытаться сидя в чужом теле доказать, что ты это ты. Это посложнее.

— Ладно, — я встал с места и подошел к шкафу с видеокассетами. — Жендос. Есть кое-что, что ты сделал в самом юном возрасте, но признался нам с Серым гораздо позднее.

Я достал с полки одну из кассет. «Звездные войны. Эпизод четыре».

— Твои предки терпеть не могут Звездные войны, — начал я. — Да ты и сам недалеко ушел. Еще несколько лет будешь притворяться, что без ума от этого фильма, потому что мы с Серым действительно любим его. И только потом признаешься, что в летние каникулы в девяносто восьмом году, записал поверх одного из эпизодов эротическую сцену из другого фильма, который показывали по телику. И в ближайший год