Готинейра заняла позицию передо Эриком. Девушка была напряжена, совсем не готова к такому моменту. Но парень шёпотом успокаивал её, хоть у него у самого внутри всё дрожало. И черноволосая, сделав глубокий вдох, мысленно отдавшись воле судьбы, посмотрела парню прямо в глаза с искренней верой, наводнившей Эрика настолько, что волнение сгинуло прочь, сменившись на смелость.

Одну руку он аккуратно плавным движением положил на талию девушки, наблюдая её едва приподнявшийся краешек губ и сосредоточенный взгляд исподлобья. Другой рукой он, скользя запястьем по ладони партнёрши, сплёл пальцы в нежной хватке. Девушка, смущённо отведя в сторону взгляд тёмно-карих глаз, коснулась свободной рукой плеча партнёра, сжав его, чуть вцепившись, словно боясь отпустить.

Орфей, дождавшись, когда оба займут позиции, неведомым образом велел оркестру начать игру без всяких слов и жестов. Проекция Крауса положила начало музыке, и в один миг по залу растёкся звук мягкой и неспешной игры струнных инструментов под редкое сопровождение духовых.

Танец начался с неразрывного взгляда, направленного в глаза друг друга. Эрик совершил первый шаг в сторону, потянув девушку за собой, и она послушно последовала его направлению, синхронно повторяя его движения. Редкие шаги обретали темп, перерастая в чёткую последовательность поворотов тел, и чем быстрее и активнее музыканты выбивали чарующий поток нот из своих инструментов, тем энергичнее возрастала серия всё более новых движений.

Девушку закрыла глаза, и, доверившись, убрала руку с плеча, отклоняясь от партнёра всё дальше в водовороте танца. Но другая её рука, сплетённая пальцами с пальцами Эрика, продолжала объединять танцующих в паре. И парень, крепко держа Готинейру, начал кружить её вокруг себя; а партнёрша, скользя носочками ног по гладкому полу, по инерции изящно вращалась вокруг Эрика. Волосы Готи развивались от образуемого потока ветра, а подол платья расправился, даруя значительную грациозность.

Всё, что попадало в поле зрения, смазывалось, и мутные образы походили на калейдоскоп, на фон, не имеющий в эти минуты никакого значения. Одна лишь музыка и аплодисменты публики удерживали сознание от попытки целиком погрузиться в чарующую атмосферу танца.

Готинейра, закрыв глаза и полностью доверившись, в кружении послушно следовала за рукой парня, и, отрекаясь от вращения, оказалась стремительно притянута и прижата вплотную. В следующий миг вновь вернулась серия, играющая с телом в самом начале танца, но быстро обратилась в новое, и девушка теперь, словно карусель, кружилась на месте, отчего её пышный подол платья расправился ещё больше, и чередующиеся красные и чёрные слои кружева только придавали изящности речи её тела, говорящего в эти минуты чарующими для глаз движениями.

Хор инструментов рождал армады нот, разнося их несметными полчищами по залу. Танец подходил к концу, оканчиваясь повтором некоторых движений. А финалом стало то, как Эрик, прижимая за талию Готи к себе, внезапно для неё наклонил девушку перед собой, отчего та прогнулась назад, подобно кошке. Лица обоих оказались почти вплотную, и парень наблюдал, как тёмно-карие глаза сперва преисполнились неким удивлением, а затем их взгляд в смущении метнулся в сторону.

– Браво! Браво! – восторгался Орфей, сотрясая воздух аплодисментами вместе с сотнями других зрителей.

Антропос любовался танцем, и даже потрудился поднять свои насекомые лапки с подлокотников трона, чтобы неумело ими похлопать.

– Ну, всё, отпусти… – с какой-то неуверенностью произнесла Готи.

Эрик, приняв изначальную позу, потянул девушку к себе, и вот они уже оба стояли так, как в самом начале. Черноволосая убрала свои руки, стараясь не смотреть в сторону парня. Подбежавший Орфей, сотрясая шахматный пол своим весом, поскорее отвёл обоих подальше, при этом велев гостям начать следующее представление.

Оказавшись в небольшом помещении, похожем на кабинет, окна которого выглядывали на оркестр, Эрик и Готи по гостеприимной просьбе великана присели на мягкие кресла. Сам же здоровяк сел напротив.

– Это было, – он поцеловал два пальца и резко убрал от губ, – великолепно! Поверить не могу, что моя ученица постигла божественное искусство танца даже лучше, чем я мог себе представить! Простите меня, мсье, за мою бестактность. Я слишком поражён стараниями Готинейры, – он поправил воротник торчащей рубашки. – Позвольте представиться теперь. Я – Орфей, пятый сын Таселлири, учитель искусства танцев и музыки, – он склонил голову в знак приветствия. – А вы, мсье, должно быть, крайне гениальны в своём деле, раз Готинейра выбрала вас?

– Эрик Саммерс, мастер Орфей, – парень склонил голову в ответ, стараясь быть вежливым.

Размеры великана и его жуткая пасть не внушали особого спокойствия. Хоть Орфей имел около двух с небольшим метров роста, но он был очень широким, походя своими формами на огромный шар. Его конечности непропорциональны вместе с телом и головой. Будто бы тело карлика, но огромных размеров.

– Ох, Готинейра, какой хороший у тебя кавалер! – золотые зубы толстяка скалились в улыбке, чья ширина достигала аж целого метра.

Рот у него был настолько большим, что, казалось, туда с лёгкостью бы поместился человек.

– Хе-хе, да-а-а, – как-то растерянно ответила девушка.

– О, я смотрю, ты решила поскромничать. Так может, мсье Саммерс, вы сами о себе расскажете?

Этот вопрос поставил Эрика в тупик. Орфей явно ожидал услышать, что Эрик голубых кровей, либо же просто был гением искусства танцев, а ни каким-то обычным человеком, попавшим сюда по стечению обстоятельств.

Готи вовремя вмешалась в разговор.

– Мастер Орфей, извините меня, я просто хотела сообщить, что Эрик из тех мест, где принято подавать звёздный чай перед тем, как начать знакомство, – волнительно сказала она.

– Ох, как неудобно, извините меня, повторюсь, за мою бестактность! Я мигом, – он неуклюже поднялся с кресла и вывалился из помещения, направившись куда-то вдоль зала, грубо расталкивая танцующих гостей.

– Готи, что происходит? Если ему требовался только танец, то почему мы после этого сразу не могли уйти, придумав какую-нибудь отговорку?

– Ага, конечно, чтобы он возмутился и устроил скандал? Ты его плохо знаешь. Орфей бы так просто нас не отпустил. Ну, меня точно, а тебя, скорее всего, приказал бы вышвырнуть куда подальше. И поверь, второй вариант тебе бы не понравился. Он может просто взять, и откусить голову любому, кто ему окажется неприятен. Орфей терпеть не может грубость. Да и с головой у него… ну, ты понимаешь.

– Серьёзно? Ух, – Эрик представил не самую