Шрифт:
Закладка:
Оставив машину у входа, прошел внутрь, где его уже ожидали. В просторном зале перед камином в креслах сидели Тагай, Богдан и Данила. На стеклянном столике перед ними стоял графин с коньяком, несколько рюмок и закуски на небольших белоснежных тарелках. Амир пересек комнату и опустился в одно их свободных кресел. Шаман протянул руку к графину, разлив коньяк по рюмкам, одну из которых незамедлительно опрокинул в себя. А потом заговорил. По мере его рассказа глаза присутствующих расширялись, а жгучего напитка становилось меньше.
– Не думал, что у тебя все настолько серьезно было, Дань, – тихо проговорил Богдан. – Прости меня. За шутки мои. Что же теперь делать? Грек спрятался так далеко, что хрен его выловишь. Даже если и выловишь, по жопе его шлепнешь? Он неприкосновенен, как и каждый из нас.
– Грек в данном вопросе совсем не важен, – голос Амира привлек всеобщее внимание. – Девушка. Учитывая ваши отношения, он будет отыгрываться на ней. И только вопрос времени, когда она ему надоест.
– О его местонахождении может знать только Царь. Но он вряд ли ринется нам помогать, – Шаман опрокинул рюмку коньяка.
– Не станет, – согласился Тагай. Все это время старик задумчиво выслушивал рассказ сына и практически не притронулся к алкоголю. – Но есть тот, кто сможет помочь. У кого есть полный карт-бланш.
– Кто? – недоверчиво посмотрел на него Шаман.
– Банши.
– Да ну, бать. Я конечно знал, что причуды у тебя всякие есть, но чтоб настолько, – начал было Данила, но Тагай не дал ему закончить.
– Рот закрой, – голос его жестко пресек сына. – Кажется мне, что сейчас ты больше должен слушать, а не языком чесать. Как думаете, почему сейчас все ведут себя так, словно являются лучшими друзьями? В прошлом такого не было. В прошлом была только тьма и хаос. Постоянный передел сфер влияний, грязные подставы, перестрелки с участием мирных, похищения, торговля людьми – и это не самое жестокое, что было. Уже стоя на руинах когда-то процветающего города, главы семей пришли к выводу, что нужны правила. Каноны поведения, которые никто не вправе будет нарушить. А нарушившего их будет ждать наказание, которое будет определятся только тяжестью совершенного. Мирных тоже нужно было как-то урегулировать – так в Совете появились люди в чинах. И так из поколения в поколение. Основные ветви семей постепенно делились, создавая побочные. Они в свою очередь не имели права входить в состав Совета, но обязаны были подчиняться правилам. С канонами вы знакомы, в особенности с самым главным – члены семей неприкосновенны. Но что делать, когда власть туманит разум и толкает на совершение необдуманных поступков, которые в свою очередь затрагивают жизни других? И особенно в тех случаях, когда это касается неприкосновенного? Совет имел на этот случай того, у кого была полная свобода действий в этом вопросе. Киллер Совета. Только он имел право убрать любого из нас, если на то есть причины. В прошлом все было намного проще – провинившийся отправлялся на Совет, где решалась его судьба – лично либо удаленно. Выбиралось наказание и отдавался приказ палачу. Кодовое имя, можно сказать прозвище, которое дал себе киллер, привязалось к нему до сих пор. Банши. Существо, предсказывающее и несущее смерть, – Тагай потянулся к рюмке и залпом выпил, немного поморщившись.
– На каких условиях он работает? – спросил задумчиво Амир. – Такая неограниченная власть может охмелять. Кто сдерживает палача?
– Раньше это делал Совет. Банши находился в полном его подчинении. До определенного момента. Когда… – Тагай замялся, – впрочем, это сейчас не важно. Сейчас киллер работает на других условиях.
– И каких же?
– Существуют они. Карты, предсказывающие судьбу обреченных. Они были в равных долях розданы семьям. Всего их было 78. Карта – плата семьи за задание.
– В чем интерес для киллера в этой мишуре? – с интересом спросил Шаман.
– Как только Карты закончатся, и киллер соберет их все – он выйдет из игры. Будет свободен от Совета и заданий. Таково было условие, которое приняли обе стороны. Пришлось принять, – задумчиво добавил Тагай. – Никто не вправе будет тревожить его, а иначе он будет иметь полное право убрать мешающего его жизни. Цена за спокойную жизнь одной стороны и ограничение власти над чужой жизнью другой. И интрига между семьями. Чтоб не повадно было. Карты – своеобразная власть над другими, хоть и призрачная. Как туз в рукаве. Но есть одно большое «но». Никто не знает, сколько карт осталось у семей, кроме киллера. Все хранят их как зеницу ока, потому как всегда приятно иметь запасной план. Прототип – колода карт таро. 56 карт младших арканов предполагает выполнение рядовых заданий, интересно не это. А 22 карты старших арканов – именно они дают право заказчику убрать кого-то из членов семей.
– Символично как, – протянул Амир, внезапно догадываясь. – Карты ж не просто так брались? По меткам семей наших.
– Да, ты прав. Амир, символ вашей семьи – стальной меч. Масть карты – мечи. Тагаевы – жезлы. Захаровы – чаши, или по-иному кубки. И наконец, Царевы – монеты.
– Младшие не имеют сейчас для нас интереса, не так ли? – Амир встал и подошел к камину. – Нужна старшая карта. Отец мне про это никогда не говорил.
– Зачем рассказывать о том, что у него есть такая власть в руках? Что если подвернись случай, он мог бы и родного сына убрать? – иронично ответил ему Тагай. – Ложка дегтя все же в этом есть. Тот, кто попадает в таком случае под прицел Банши должен нарушить правила, и это должно быть доказано. Нельзя просто ткнуть пальцем и приказать.
– Мля, Совету бы романы писать там фантастические. Идиоты заседают там, заняться что ли больше нечем? Так я могу найти для каждого работу, – заключил Амир. – Придурки творческие, млять.
– Как итог, мы имеем доказательства того, что Грек вломился на чужую территорию и перебил чужих людей. К тому же покусился на собственность одного из семей, – проговорил Богдан.
– Ну, девушка будет играть тут второстепенную роль. Все же она не из семьи. Хотя, как знать, что там в голове у киллера, – Тагай задумался. – Карт у нашей семьи осталось совсем немного. Я могу дать как одну, так и вторую. Только вот обдумайте хорошенько, чего именно вы хотите. Найти девушку или устранить Грека? Он
