Шрифт:
Закладка:
Наконец показался мост — шаткая конструкция, висящая на проволочных тросах. С обеих сторон он имеет ворота, фланкированные башенками из сырцового кирпича. Батарея расположилась на холмике справа, и длинные дула орудий смотрели сквозь каменные амбразуры в сторону холмов на противоположном берегу. Как раз у основания этих холмов шли горячие бои во время читральской кампании.
Полевой телеграф тянулся до начала моста, и маленькая палатка с полудюжиной военных операторов отмечала конец той тонкой нити, которая соединяла нас через тысячи миль суши и моря с Лондоном. За этим местом единственным средством связи оставалась только линия сигнальных станций, мерцавшая вспышками гелиографов. Мы были на конце провода. Я часто бывал на противоположном конце и видел, как телеграфная машина отстукивает на ленте приходящие новости. Как по-разному они выглядят. Я никогда не сомневался в том, на каком конце быть. Лучше создавать новости, чем принимать их, лучше быть актером, чем критиком.
Чтобы пересечь мост, необходимо было спешиться и вести лошадей гуськом. Проход транспорта в таких условиях занимает целый день. Штаб, однако, переправился быстро и добрался до лагеря у Коткая около полудня. Отсюда мы на следующий день отправились в Госам.
У Госама 2-я бригада оставалась до тех пор, пока к ней не присоединилась 3-я и пока тянулись переговоры между политическими чиновниками и племенными джиргами. Я до сих пор старался избегать жаргонных выражений и сокращал, насколько возможно, употребление местных имен и названий. Но термин, только что приведенный, используют так свободно, что лучше будет пояснить здесь его значение. Джирга — это депутация туземцев. Она не обязательно представляет племя. Часто она может быть заявлением меньшинства. Иногда она выражает мнение только самих членов депутации. То, что, казалось бы, было решено в один день, часто пересматривается на следующий. Джирга может принять условия мира утром, а ночью лагерь подвергнется нападению. Эти джирги, однако, были подлинными депутациями, облеченными полномочиями, и говорили от имени племен. Они продолжали прибывать в течение дня и сидели на корточках перед палаткой майора Дина, чтобы ознакомится с условиями правительства. Основным условием была сдача ружей. Эта мера наказания особенно тяжела для людей, чья жизнь до такой степени наполнена войной. Но иного пути, кроме как покориться, не оставалось, и, обещав выполнить все условия, депутации удалились.
Чтобы стимулировать их усердие и рвение в сборе и сдаче оружия, совместные действия были отложены на три дня, и войска продолжали стоять лагерем в Госаме у Манды.
Я пользуюсь этой задержкой, чтобы затронуть, не без некоторого трепета, такой запутанный и темный вопрос, как племенная политика Дира и Баджаура. Все эти люди, которых подстрекает их духовенство, весьма враждебно настроены по отношению к британскому правительству, за исключением тех, кому выплачиваются субсидии. Теперь они были готовы сражаться, и их удерживал только страх, который в любой момент мог быть побежден яростью или фанатизмом. Всем этим регионом правят четыре верховных хана, влияние которых, в зависимости от места, колеблется от абсолютной власти до чисто номинального, призрачного суверенитета. Хан Дира, самый главный из них, является ставленником правительства. Он пользуется поддержкой британских властей, и, как я уже говорил, ему поручено набирать и содержать туземные войска для охраны и ремонта читральской дороги. За эти услуги он получает плату, а также некоторое количество оружия и амуниции. Его собственные подданные крайне недовольны его правлением по причине его пробританских симпатий, и он удерживает власть только благодаря той помощи, которую британское правительство предоставляет ему в виде денег и оружия.
Навагайского хана высказывать дружелюбие по отношению к сиркару заставляет страх. Его подданные возмущаются этим, и его положение шатко. Британские агенты оказывают ему некоторую поддержку, и поскольку его народ не уверен в том, какие меры готово принять правительство, чтобы его защитить, он пока что молча терпит его правление.
Положение и отношение к британцам хана Джара примерно такое же, но он является менее влиятельным вождем. Последний правитель, хан Хара, вероятно, самый честный и достойный доверия. О нем мы расскажем в следующей главе, и у читателя будет возможность составить представление о его характере по его поведению. Таким образом, в долинах, где все население настроено враждебно, правители считают целесообразным поддерживать дружеские отношения с британцами, и за это подданные ненавидят их.
Теперь следует обратить внимание на представителя народной партии. Как всегда, он сейчас не у дел. После читральской экспедиции 1895 г. Умра Хан был изгнан из своих земель и бежал в Кабул. Там он с тех пор и живет. Эмир Афганистана дал обещание британскому правительству не позволять ему сеять смуту в Баджауре. Если эмир захочет войны, он пришлет Умру Хана обратно. Это привело бы к созданию сильной группировки, особенно в Джандоле, Саларзае и Мамундской долине, враждебной британцам и союзным ханам. Но правитель Афганистана хорошо знает, что в настоящее время он мало чего добьется, зато много потеряет, если спровоцирует войну с великой державой, которая посадила его на трон и увеличила его доходы за счет субсидий. Тем временем, желая сохранить влияние среди приграничных племен и произвести впечатление на правительство Индии, он придерживает Умру Хана как козырную карту, которую можно разыграть при случае. А чтобы изгнанный хан мог поддерживать свой авторитет в Баджауре, эмир выделяет для него достаточно средств, чтобы тот мог платить своим баджаурским сторонникам и вооружать их.
Глава VIII
Рекогносцировка
Пока пехота обеих бригад оставалась в Госаме около Манды, кавалерия проводила ежедневные рекогносцировки во всех направлениях.
10 сентября майор Дин посетил нескольких вождей в долине Джандола. Я попросил и получил позволение сопровождать его. Образовалась компания, в которую вошли майор Битсон, майор Хобдей и лорд Финкасл. Эскадрон 11-го Бенгальского уланского полка выступал в качестве эскорта.
Долина Джандола достигает около восьми миль в длину, и около четырех — в ширину. Она отходит от основной долины, протянувшейся от Панджкоры до Навагая, и со всех сторон окружена высокими крутыми горами. Русло реки (хотя во время нашего визита она представляла собой не более чем небольшой ручей) в ширину достигает около полумили. Вдоль него тянутся рисовые поля. Сама равнина засушливая и песчаная, но в зимний сезон приносит небольшой урожай. О присутствии подземных вод свидетельствуют многочисленные рощи чинар.
Эта долина, с точки зрения ее природных и политических характеристик, может рассматриваться как типичная афганская долина.
