Под 920 г. Новгород упомянут в связи с проездом в Ладогу князя Олега. В 947 г. Новгород посетила княгиня Ольга. «Иде Ольга к Новгороду и устави по Мете погосты и дань…, - записано в летописи, -…А санки ее стоят во Пскове и до сего дни». Теперь, после раскопок в Неревском конце, мы узнали, что гораздо более важное и интересное событие (разумеется, с нашей точки зрения) произошло в Новгороде в 953 г.: в Неревском поселке, который состоял до этого (как мы думаем) всего из 4 улиц, проложены были 2 новые, что дошли до нас под названием Кузьмодемьянской и Великой. Мы узнали об этом событии по срезам с бревен самых нижних мостовых.

Прокладка новых улиц, конечно, свидетельствует о росте поселка, но это уже завершающий этап более или менее длительного процесса. Вокруг первоначального поселка уже было достаточное количество усадеб, которые могли образовать новую улицу и замостить ее мостовыми. Но прокладка новой улицы нам представляется вовсе не таким уж праздничным событием, как постройка нового дома. Старожилы какое-то время пользовались преимуществами окраинных жителей: их огороды примыкали непосредственно к дворовым местам.

Конечно, и жители улиц, расположенных внутри поселка, не лишались огородных участков, но с прокладкой каждой новой улицы их участки отодвигались все дальше и дальше от дома, не говоря уже о том, что приходилось, по-видимому, поднимать непаханую землю. Иными словами: новые улицы проходили уже по чьим-то владениям, чьим-то огородам, а может быть, и не только огородам. Поэтому, вероятно, прокладка новой улицы происходила по распоряжению властей, а не сама по себе. Может быть, и для поселенцев на новых улицах это событие было желательным не для всех: нужно было переносить на новое место постройки, а это почти равносильно новому строительству, на них возлагались теперь обязанности настилать мостовые и, вероятно, какие-то другие повинности.

Среди людей, селившихся на новых улицах, были, несомненно, и родственники старожилов (семьи-то разрастались) и переселенцы из других мест.

Жители Кузьмодемьянской улицы оставили нам ценный памятник о своем прибытии - жертвоприношение.

В самом центре территории Неревского раскопа в середине X в. перекрещивались две дороги. Одна дорога шла с юга на север и впоследствии стала именоваться улицей Великой, другая, от Волхова, - в сторону поля. Обе дороги еще не имели мостовых, но если Великая сохранилась и впоследствии была замощена, то вторая дорога исчезла в самом начале XI в., при прокладке Холопьей улицы.

У перекрестка дорог, где Великая круто поворачивала на северо-восток, стояло сооружение, от которого сохранились лишь два столба, расположенные на расстоянии около 2 м один от другого.

Несомненно, здесь было какое-то небольшое столбовое сооружение, построенное жителями Неревского поселка. Что оно собой представляло? Ответить на этот вопрос помогает одна находка.

В нижних слоях Неревского раскопа, неподалеку от этого перекрестка, была найдена вырезанная из дерева модель башенки на четырех столбах с шатровым покрытием.

Эта башенка, - видимо детская игрушка, но она была не закончена и утеряна, а могла и в таком виде служить игрушкой. Игрушка, несомненно, воспроизводила какую-то хорошо знакомую резчику постройку и представляет большой интерес. Это башенка на четырех столбах, перекрытая четырехскатным шатром. Нам думается, что именно такая башенка могла стоять у перекрестка дорог. Но для нас важнее другое. Около этой постройки примерно в то время, когда княгиня Ольга ездила в Новгород, вновь прибывшими сюда переселенцами было совершено жертвоприношение.

В небольшой яме, вырытой в материке, было закопано 9 резных деревянных чаш и 2 больших куска воска. 7 чаш расположены были полукругом по контуру ямы, а 2 чаши и воск - в середине. Чаши были поставлены на ребро так, чтобы их содержимое вылилось в середину ямы. Анализ земли из ямы показал, что в ней содержится очень большое количество пыльцы медоносных растений. Можно с уверенностью полагать, что в чашах был мед. Это вполне согласуется и с положенным здесь воском.

Девять семей (или дворов) - это обычные размеры деревень того времени, так что можно допустить, что сюда переселилась целиком какая-то деревня. Но это лишь один из возможных вариантов. Это могли быть и жители небольшого города. Но при всех условиях эти переселенцы, несомненно, были связаны узами родства.

Что это место являлось памятным и приметным, подтверждается еще одним обстоятельством: в 70-х годах X в., т. е. через 20 - 25 лет после того, как было совершено жертвоприношение, около этого места был закопан довольно значительный по тому времени клад арабских серебряных монет.

Итак, мы очертили контуры Неревского поселка, узнали его планировку, теперь можем отправиться в путешествие по Новгородским усадьбам тысячелетней давности. Но полистаем летопись, может быть, есть какие-нибудь сведения о городе этой поры? Нет, таких сведений чет. Правда, есть очень интересная запись, как новгородцы выпрашивали себе князя в Киеве, из которой явствует, что Новгород в X в. был еще захолустьем.

До 970 г. в Новгороде не было своего князя, а управляли посадники, присылаемые из Киева. Когда новгородские послы пришли в Киев просить у Святослава кого-либо из сыновей на княжение в Новгород, Святослав им ответил: «А кто к вам пойдет?» («Аще бы кто шелъ к вамъ?»). Старшие сыновья Святослава - Олег и Ярополк - решительно отказались от этого предложения. Тогда послы пригрозили поискать себе князя в другом месте. Терять влияние в Новгороде для Киева было нежелательно, и выход был найден. Воевода Святослава Добрыня посоветовал новгородцам просить Владимира.

Владимир был побочным сыном Святослава от Ольгиной ключницы Малуши (Ольга доводилась Владимиру бабушкой). Малуша была сестрой Добрыни, а Владимир, следовательно, был ему племянником. Но для старших своих братьев он оставался «робичичем», «холопищем». Это переплетение родственных связей делает особенно понятным активное вмешательство умного и дальновидного воеводы Добрыни. Он уговорил новгородских послов принять своего племянника, которому было всего б лет.

За малолетнего князя новгородскими делами управлял Добрыня, которого справедливо считают прототипом былинного богатыря Добрыни Никитича.

Через десять лет Владимир становится великим князем Киевским, а новгородскими делами управлял по-прежнему Добрыня.

В 989 г. Владимир принял христианство и с помощью того же Добрыни, который сам поставил новую статую Перуна «над Волховом», крестил новгородцев.

Путешествие в X в. Дружинники и огородники

В середине X в. Новгород только еще набирался сил. Он управлялся посадником. По-видимому, как пишет В. Л. Янин, понятия «новгородский князь»