Стомиллиметровая зенитная пушка рвала одним таким снарядом ракету – мишень, что вызвало у военных глубочайшую задумчивость. Дело в том, что попасть по летящей ракете из пулемёта практически невозможно, а другая ракета просто не успеет. А вот снаряд, летящий со скоростью около шестисот метров в секунду, очень даже способен пересечь её курс. Так что «сухие» получили свою порцию приятных подарков от страны, и совместно с Уралвагонзаводом приступили к созданию подвижной зенитной установки под стомиллиметровую пушку, и активный снаряд. Заодно военные получили ответ на свой вопрос, «а что мы будем делать с такими же вражескими беспилотниками когда они появятся на поле боя».

Ещё одной темой, которую вынуждено курировал Виктор, было развитие вычислительной техники. Благодаря довольно резкому вмешательству и смене руководства Минэлектронпрома, наконец-то выработали единый стандарт на промышленную вычислительную технику, вычислительную технику интенсивной эксплуатации и бытовую. Причём разъёмы, несмотря на разницу в конструкции подходили друг к другу, и вполне можно было подключить промышленный магнитный накопитель к институтской ЭВМ, и даже к школьной. Да, промышленность освоила и выпустила первые партии школьных вычислительных машин Смена, с цветным телевизором в качестве монитора, и принтером на термобумаге. Машина получилась несколько громоздкая, но уже с набором программ. Табличный редактор, редактор текстов, и среда программирования. Но гордостью Виктора был именно экран с поворотным основанием, который имел частоту кадров пятьдесят герц, и разрешение шестьсот на четыреста точек, что позволяло операторам беречь глаза.

В целом, введение отраслевого стандарта позволило создавать из машин вычислительные структуры именно под требования заказчика, и первым таким заказчиком стало министерство Внутренних Дел, которое захотело перевести свои картотеки полностью в цифровой формат.

Для них и был создан первый в этой реальности Центр Обработки Данных, с десятками накопителей на магнитных дисках, с резервированием данных. Министерство не пожадничало, и для них сделали даже зал операторов, с рядами столов с терминалами и десятком принтеров. Следом возбудился Минречфлот, у которого словно у ГАИ были сотни тысяч транспортных средств по всей стране, и фактически не было никакого сквозного учёта. А когда в очередь встал Совкомфлот, то Глушков своим приказом создал Управление внедрения Вычислительной Техники, и больше этой темой не занимался.

Следы своего вмешательства Виктор видел уже повсюду. В магазинах где можно было свободно купить мясо и фрукты, и на улицах, где ходили ярко и со вкусом одетые люди. Не говоря уж о действительно тектонических подвижках в обществе. Немцы, финны, болгары и все те кого допустили к выгодным контрактам в России, ударными темпами строили квартиры и военные городки для выводимых подразделений, и первое время, даже ездили проверяющие, а действительно ли селят только офицеров и их семьи? Но всё оказалось предельно прозрачно, и если Советский Союз желал поселить в отдельные квартиры учителей, врачей или каких-то других людей, то площади выкупались у застройщика по вполне рыночным ценам.

Любые проверки, которые желали провести инвесторы, согласовывались в кратчайшие сроки, и ограничение было только на посещение военных частей. Но там и смотреть было нечего. Казармы, клуб, медсанчасть, банно-прачечная часть, столовая, да штаб. Всё было типовым, и строилось по пяти разным проектам.

Но более всего общество сдвинуло изменение роли партии. Теперь она из надзирающей и карающей, превратилась во влиятельную, но не всесильную организацию, сильно к тому же полинявшей численно. Но с уходом большого количества партийных бюрократов, стали приходить другие. Рабочие в низовые организации, партийные активисты в комитеты среднего уровня, и в целом КПСС только осознавала себя в новом качестве, пробуя разные формы работы.

Но природа не терпит пустоты, и место «руководящей и направляющей» занял Верховный Совет, который в СССР имел и законодательные и исполнительные функции.

И в связи с резким расширением управленческой нагрузки на аппарат Верховного Совета, Виктора уже не раз пытались припрячь к текущей работе. Даже звонили на телефон в машине, чтобы вызвать «на ковёр» и прочее, но согласно приказу Председателя, информационное управление подчинялось исключительно самому Председателю, и более никому. Так что Виктор, пусть и в предельно вежливой форме, но слал всех лесом, ссылаясь на приказ Брежнева.

Он спокойно готовился к отъезду в пансионат на отдых, когда позвонил лично Брежнев, чего он ещё никогда не делал.

- Витя, тут на связь со мной вышел Никсон, ну ты знаешь…

- Да, Леонид Ильич.

- Так вот он хочет, чтобы ты встретился с деятелем одним. Джорджем Бушем. На нашей территории естественно. Но со звукозаписывающим аппаратом.

- Да можно. – Виктор, чтобы не говорить во время движения прижался к обочине. – Но наша покладистость должна иметь какое-то материальное воплощение?

- А ты сам что хочешь? – Ответил Брежнев давая возможность Николаеву озвучить собственные желания.

- Я? Я хочу полную технологическую карту на турбореактивный двигатель Пратт и Уитни джей пятьдесят восемь[2].

- Хм. А что-нибудь попроще? – Брежнев негромко рассмеялся. – Может возьмёшь лимузинами там, или дачей в Калифорнии?

- Леонид Ильич, я и с Волгой-то выгляжу словно сосна в Сахаре, а вы говорите лимузин. Да я лучше пешком ходить буду.

- Ладно, мы сами придумаем чего-нибудь. – Брежнев снова хохотнул в трубку и добавил, - Давай к трём ко мне в Завидово.

- Буду как штык, Леонид Ильич.

[1] В реальной истории примерно такой же снаряд (Краснополь) только для наземных целей начали создавать на три года позже.

[2] Ставился на уникальный и прорывной самолёт-разведчик «Чёрный дрозд» Lockheed SR-71 Blackbird.

Глава 6

Неприятное решение более разумно чем приятное бездействие.

Пётр I

Новости отовсюду. Франс Пресс 8 июля 1973 года.

Июнь 73 года. Заканчивается вывод американских