– Здравствуй, – смотрю на это чудо и не могу понять, какие эмоции она у меня вызывает.

Жалость? Симпатия? Ребенок еще совсем. Наивные зеленые глаза непонимающе смотрят на меня. Блондинка рядом облизнула губы, скорее рефлекторно, что говорит о ней гораздо больше, чем думает девушка. Что делает моя новоявленная сестра рядом с ней? От маленького рыжего котенка, как выразился Гер, буквально несет девственностью. И рядом вот ЭТА.

– Нам бы поговорить, – от моего тона ей становится не по себе.

Хоть я и стараюсь быть мягким, но головная боль и вернувшееся нервное напряжение не способствуют хорошему настроению.

– Как ты меня нашел? – едва слышно задает вопрос.

М-м-м… Так у нас еще и с уверенностью в себе полный минус. Супер! Мелкая, закомплексованная девчонка. И вот ее отец решил подложить под Германа? Смешно. Малышка ему на один раз, а потом он просто забьёт.

– Это не имеет значения. Сходи, погуляй, – с некоторым пренебрежением говорю ее подруге. Она мне не нравится и скрывать это я не намерен.

– С чего бы? – возмущается блондинка.

– Могу помочь! – рыкнул на нее и боль прострелила виски. Поморщился и сдавил их руками. Вроде отпустило.

– Тебе плохо? – взволнованный голос котенка.

Даже попытался улыбнуться. Есть в ней что-то такое… настоящее, что ли. Не то, что Лана – море пафоса, а внутри пустота.

– Нормально, – протягиваю ей руку. – Идем. Судя по всему, твоя подруга не сильно понятлива.

– Эй! – возмущается блондинка, но я игнорирую. Видел таких. Буквально прошлую ночь трахал одну из них. Тоже ноль, полный и безвозвратный. Бесит.

– Зачем ты так? – защищает ее Милли.

– Девочка, – тяжело вздыхаю, чтобы не повысить голос. После вчерашней попойки хочется убивать, а приходится стоять тут и упрашивать это недоразумение ради ее же безопасности! – У меня нет ни сил, ни времени тебя уговаривать. Хочешь стать подстилкой Германа? Удачи! – развернулся и направился к выходу.

Вот и чего я лезу? Оно мне вообще надо?

– Подожди! – крик со спины.

Развернулся, и мелкая врезалась мне в грудь. Сладкий запах лета моментально ворвался в ноздри, будоража, и… Ну вот только этого мне не хватало. Тело отреагировало быстрее, чем мозг.

Быстро засунул руки в карманы брюк и незаметным движением поправил стояк так, чтобы она не увидела. Но Милли не смотрит на мои штаны, девушка смотрит в глаза, и я могу ее разглядеть так близко.

А девочка ничего. Даже красивая. Отчего-то захотелось прикоснуться к алым пухлым губам, я даже руку из кармана вытащил, но тут же засунул ее обратно.

«Ты идиот, Крис!» – ругаю себя, но не могу оторвать глаз от ее губ. Сглотнул образовавшийся в горле ком и с трудом отвел взгляд, глядя поверх девчонки в даль торгового центра.

Пауза сильно затянулась. Мелкая переминается с ноги на ногу, не решаясь начать разговор первой. Протягиваю ей руку, объясняя для себя это тем, что, если не уведу, разговора не выйдет, а фактически просто хочу к ней прикоснуться.

Это странно. Крайне редко я так реагирую на женщин, что контролировать себя становится сложно.

Девушка не торопится вкладывать свою ладошку в мою, продолжая хлопать ресницами.

– Милли… – Что за странное имя? Позже выясню, а сейчас улыбаюсь, совершенно искренне. – Послушай, – опускаю руку, понимая, что ждать бесполезно, и свою она мне не даст. – Мой… хм… Наш отец крайне специфическая личность. Он ищет выгоду во всем, до чего может дотянуться. Если твою маму, я могу допустить такое, он все-таки любит, то вот на счет своих детей, – хмыкнул. – Даже родных, Милли, я не говорю о тебе, не особенно. Мы давно выросли из пацанов, с которыми он еще мог иногда проводить время, и то делал это так, чтобы учить нас бизнесу вместо игр в тот же футбол на газоне нашего немаленького двора. Не важно, – помотал головой и снова поморщился. Боль никуда не делась. – Он хочет выгодно продать каждого из нас.

Девушка вздрогнула от этой формулировки.

– Мы мужики, нам проще. Даже если придется подчиниться его воле ради выгоды семьи, всегда есть альтернатива. Тебе будет сложно. Для тебя уже готовят Германа, как потенциального мужа. Наслышан, вы успели познакомиться.

Кивает и бледнеет.

– Отговори мать от этого брака. Она ведь любит тебя, а значит сможет услышать. Всем будет только лучше, пойми. Отец побухает недельку и вернется к работе. Долго страдать не выгодно, а это для него самое важное. Ты избежишь брака с Гером, а твоя мама найдет другого.

Котенок стоит, выламывает пальцы, опустив в пол глаза, и молчит. Захотелось обнять, прижать к себе, погладить по этим длинным, необычного цвета волосам. Мне правда жаль ее. Девчонка еще не представляет, куда попала.

– Не могу, – тихо отвечает, но я слышу и делаю шаг к ней. – Пыталась. Мама так любит его. Может ты ошибаешься? – поднимает на меня зеленые глазки в обрамлении пушистых ресниц. – Ты просто не хочешь, чтобы мама стала женой твоего отца. Я тоже не хочу, но мы должны принять их выбор, – говорит какими-то заученными фразами.

Начинаю понимать, реально пыталась. Не раз. Не помогло.

– Понял, – еще шаг ей навстречу, и мы совсем рядом, неприлично близко.

Запах малины навевает приятные воспоминания и будоражит внутри что-то такое, давно забытое, приятное. Невесомым движением убрал волосы с ее лица. Милли даже дышать перестала, когда я коснулся ее щеки.

Как наваждение. Не могу оторваться. Стиснул зубы и сделал резкий шаг назад.

– Мне не нравится твоя подруга. Постарайся проводить с ней меньше времени, – развернулся и быстрым шагом покинул холл торгового центра.

Сел в машину, понимая, что чертово возбуждение никуда не делось. Напротив, после прикосновения к ней, стало только хуже. Афродизиак ходячий!

– Домой, – отдал команду водителю, в глубине души надеясь, что Ланы там нет.

Хоть в чем-то мне повезло. Скинув туфли, сбросив на кровать пиджак, направился в душ, чтобы успокоить тело после невнятной реакции на это рыжее недоразумение. Ее запах еще раздражает ноздри. Поднес пальцы, вдохнул. Чувствую себя маньяком. Стало смешно.

– Крис, ты дома?

Ну еп…

– Да! Иди сюда! – хищно улыбаюсь. – Я в душе.

Лана зашла и осмотрела меня с ног до головы.

– Ты чего тут порнуху без меня смотрел? – смеется невеста. – Кристиан, – мурлыкает и прижимается ко мне, царапая кожу пуговицами от блузки. Обхватывает болезненный стояк рукой, сжимает, вырывая тихий сдавленный стон.

Сука, будто и не имел какую-то бабу всю ночь!

Проводит ладошкой по груди, целует и медленно ласкает ствол, требующий разрядки.

– Лана, – смотрю на нее сквозь туман возбуждения и головной боли.