Валид просто неумолим. Но в этом всем я чувствую его какую-то жесткую установку на то, чтобы высекать искры из меня, чтобы я срывала голос в очередном конвульсивном всплеске, понимая в какой-то момент, что все мое тело инструмент в умелых руках.

Опять пульсация внутри меня и Валид падает на спину, увлекает меня за собой, и я оказываюсь лежащей на покатой широкой груди, слышу, как успокаивается его сердце, ударяясь о мощные ребра.

Неосознанно вдыхаю его запах, провожу пальчиками по мокрой груди и понимаю, что этот запах действует на меня будоражаще. Его запах. Аромат мускуса. Тяжелый. Пряный. Животный.

Нет отторжения, наоборот, хочется вдохнуть поглубже, пропустить в легкие. В ответ на этот порыв глубоко внутри меня что-то сокращается.

Мужчина реагирует сразу же, длинные пальцы зарываются в мои мокрые прядки на затылке и Байсаров слегка оттягивает мою голову, чтобы заглянуть мне в лицо. Улыбается довольно.

— Смотрю, кошечка вошла во вкус… — выдает, слегка улыбнувшись, и я чувствую, что его тело внутри меня опять каменеет.

— Не надо, — выдыхаю едва слышно, — я больше не выдержу…

Прищуривается. Темные глаза становятся опасными и холодными, улыбка исчезает.

— Я не терплю слова “нет”, — выдает совершенно спокойно, не дает мне послаблений, усаживает на себя, заставляет оседлать, приподнимает бровь и слегка кивает, дает отмашку к действиям, я же опускаю в шоке взгляд на широкую грудную клетку и упираю ладошки в живой камень.

Валид держит меня за бедра, направляет, заставляет взять инициативу в свои руки, сам же все это время смотрит мне в глаза, не отпуская, ментально меня имеет, выворачивает на изнанку мою душу и чувства.

Прикрываю веки и получаю обжигающий шлепок по ягодице.

— Смотри на меня. Смотри, как становишься моей…

Прикусываю губы и подчиняюсь, удивляясь, что мужчина позволяет двигаться плавно, медленно, прислушиваясь к себе, дает передышку, играет с моим телом, длинные пальцы теребят мою грудь и проходятся лаской, но терпение у него все же сдает и в какой-то миг заставляет меня упасть на него и просто держаться, пока мужчина высекает из меня искры.

Ночь длится долго, невыносимо долго…

Комната кружится перед глазами, глубоко внутри саднит, в какие-то моменты я просто улетаю в темноту и только когда за окном начинает уже светать, Валид отпускает мое измученное, заласканное тело и я падаю в спасительный глубокий сон без сновидений…

С трудом разлепляю глаза, словно из воды выныриваю, и понимаю, что в комнате слишком светло, окна не зашторили и меня из тяжелого сна вытащил настойчивый солнечный луч, который падает прямо на глаза.

Жмурюсь и поворачиваюсь по инерции, чтобы уйти от яркого режущего света и тихий стон падает с губ. Тело ощущается как одна сплошная язва. Словно разом все свои мышцы чувствую, как они натянуты и дают о себе знать даже те, о существовании которых я и не подозревала.

Чтобы пережить боль, затихаю, замираю на месте и пытаюсь дышать через нос.

Ощущение, наверное, сродни тому, которое можно почувствовать, если тебя грузовик переехал.

Прислушиваюсь к себе, но боль острая и резкая не то чтобы уходит, пока не двигаюсь, она не столь нестерпимая, а между ног вообще, кажется, все распухло…

Прикрываю веки, которые налиты свинцом, мне кажется, что я заболеваю, ощущения такие же, как бывает перед тем, как у меня поднимается высокая температура. Кутаюсь в одеяло неожиданно мягкое и теплое.

Когда я падала в сон, сил на то, чтобы прикрыться и поднять скомканное на полу одеяло у меня явно не было, так что Валид сжалился, видимо.

Не могу вспомнить, спал ли он со мной в одной постели, или сразу же ушел, получив свое. С продажными женщинами вряд ли мужчины именно спят. Они их имеют, пользуются, а вот спать… это из разряда отношений…

Одергиваю себя от странных мыслей, которые кишат в моей голове. Видимо, сказывается стресс и бурная ночь.

— Вот и все, Варя, вот и все, ты отработала, — шепчут сухие губы и я понимаю, что до ужаса, до безумия хочу пить, меня не просто жажда мучает, ощущение такое, что на языке песок насыпан.

Бросаю взгляд на прикроватную тумбочку в надежде увидеть там стакан воды, но ничего, конечно же, нет.

Прикрываю глаза, не хочу плакать, не хочу скатываться в истерику. Мечты и иллюзии порушились за одну секунду, хотя нет, не за секунду, за долгую ночь, где сначала меня подставили, а потом отдали на откуп зверю…

Смаргиваю слезы, не хочу плакать сейчас, не хочу думать о том, что произошло. Бросаю взгляд в сторону темной двери, за которой, как я уже успела понять, ванная. Очень хочется пойти туда и встать под огненные струи, чтобы разогнать болезненное ощущение стянутости кожи, но сил во мне, чтобы подняться, пока нет.

Прикрываю глаза, чтобы собраться, чтобы собрать себя по кусочкам, как вторая дверь в комнату открывается и я каменею, прирастаю к подушке, на которой лежу, когда в спальню входит Валид Байсаров.

В лучах солнечного света он еще более грозный, опасный, огромный. Одет в безукоризненный костюм, в глазах нет ни тени усталости, словно не он всю ночь вертел мое тело как вздумается.

Не знаю, от одного вида этого мужчины меня парализует. Глаз оторвать от него не могу. Валид каким-то невероятным образом сочетает в себе жесткие черты, элегантность и какой-то бунт, который проявляется в маленькой круглой серьге, которую он носит в ухе.

Пират. Варвар. Воин.

Жестокий и опасный покоритель морей из старых сказок, кажется, этот образ очень сильно засел у меня в голове, что не избавиться.

Валид без слов приближается, а я почему-то тяну одеяло на себя, чтобы скрыть свою наготу. Замечает это и кривит губы в легкой ухмылке, словно говорит, что я там еще не успел разглядеть…

Теряюсь. Не знаю, как себя вести. Я не ждала, что наутро встречусь с этим мужчиной. Байсаров подходит к кровати, и я затихаю. Почти не дышу.

Мысли скачут в голове, как сумасшедшие. Главные из которых. Зачем он пришел, что он от меня хочет, а если он остался недовольным?

Наверное, я бледнею, потому что Валид медленно скользит взглядом по моему телу и хмурится, обращает внимание на мои длинные золотистые волосы, которые сейчас, наверное, напоминают спутанный колтун.

Опускаю глаза, ухожу от его взгляда, слишком пронизывающего.

Хочется бежать от него без оглядки и забыть все как страшный сон, но другая часть меня жадно смотрит