— Неплохо, заучка! — присвистнул он, стоило мне сесть в машину. Андрей выскользнул из зала, как только Аида Усмановна объявила о конце репетиции, а я, переодевшись, добежала до остановки, где меня уже ждала его черная дорогущая машина. Кажется, она даже была дороже внедорожника свекра.

— Зачем ты это сделал?! — накинулась я на него, предпочитая напасть первой. Стопудово ведь скажет какую-нибудь гадость!

— Мне было скучно, — непринужденно пожал он плечами. — Уехать без тебя я не мог, а торчать в машине мне надоело. Если честно, я ожидал, что ты запутаешься в ногах, свалишься на пол и повеселишь меня. Но ты, в отличие от повседневной жизни, обладаешь неплохой координацией в танце.

— Это что, комплимент? — вылупилась я на него в полном шоке.

— Типа того, — важно кивнул этот высокомерный мажор.

— Весьма сомнительный, я бы сказала, — фыркнула я, отворачиваясь от него и пристегиваясь ремнем безопасности.

— Мама просила купить торт, — перевел он тему. — Вечером будут гости, она ничего не успевает.

— А кто? — тут же повернулась я обратно к нему.

— Кто-то с папиной работы. Новый партнер, кажется, с женой, — набирая скорость и обгоняя машины впереди нас, ответил он.

Облегченно вздохнув, я расслабилась, ведь изначально испугалась, что это кто-то из моих родственников. Не хотелось мне сейчас никого видеть. Нам еще предстояло поехать к ним с Андреем. Жених должен был первый раз наведаться к родным жены с подарками и сладостями, чтобы в дальнейшем я уже могла спокойно ездить домой и оставаться у них с ночевкой, чего я делать не собиралась. Мне хватило того, что дядя наговорил мне по телефону перед свадьбой, лично я его, слава богу, не видела.

— Заедем в кондитерскую, заодно и перекусим. Обед мы уже пропустили. Не хочу отвлекать маму, она и так наверняка готовится к ужину, несмотря на запрет отца, — насупился он.

В данный момент любовь к матери была самая лучшая черта, которую я смогла рассмотреть в нем. Забота и нежность Андрея были тем, что восхищало меня в нем, ведь где в наше время встретишь такое? Парни его возраста думают в основном о развлечениях и девушках, а не о комфорте родителей.

— Заедем в один ресторанчик, там Халяль*, и как раз рядом кондитерская. Я жутко проголодался, пока наблюдал за твоими плясками, — удивляя меня, проговорил он.

— Халяль? Я думала, ты не придерживаешься… — начала было говорить я и замолчала, боясь, что он воспримет мои слова враждебно.

— Мама с детства привила мне уважение к традициям нашего народа. А раз для нее это важно, я готов следовать правилам, — спокойно ответил он, продолжая сосредоточенно смотреть на дорогу.

Ну вот как он это делал, а? Разве можно быть таким милым букой!?

В милом уютном ресторанчике в арабском стиле мы расположились в нише на двух посетителей. На диванах лежали яркие подушки и радовали глаз, от общего зала нас отгораживали шторы из бисера, и это создавало уединение. Я должна была чувствовать себя неловко наедине с парнем, но ничего такого не ощущала.

Может, я стала привыкать к Андрею. По крайней мере, с ним я не чувствовала такой неловкости и желания избежать касаний, как с Ратмиром.

Андрей сидел напротив и листал меню, а я украдкой любовалась им, подмечая детали внешности. Густые брови, полные губы, черные вьющиеся волосы, уложенные небрежно, их так и хотелось пригладить руками, а по щеке провести ладонью, чтобы проверить, такая ли колючая его едва пробивающаяся щетина…

Думать о таких вещах было глупо. Несмотря на то, что теперь мы общались с Андреем как знакомые, я четко понимала, что отчуждение никуда не исчезло. И эта сцена с Мадиной так и стояла перед глазами. Разве нужно так сильно прижиматься друг к другу, когда стоишь перед всем классом и учителем?!

Я молчу уже о том, что он так себя ведет при собственной жене. Хотя обо мне он точно тогда не думал…

Официант раздвинул шторы и вошел в наш закуток с подносом, расставил перед нами большие яркие тарелки с разнообразными яствами.

— Зачем ты так много заказал? У нас какой-то праздник? — ляпнула я, когда официант вышел из ниши и Андрей взял в руки вилку и нож.

Какой еще праздник? Нет у нас никаких общих праздников наподобие даты свадьбы, даты первого знакомства и прочих глупых дней, которые отмечают прочие пары.

— Да нет, — пожал он плечами, — я просто хочу есть.

— Ты как с голодного острова, — пошутила я и улыбнулась, а он как-то странно на меня посмотрел, вызвав у меня смущение.

— Ты лучше ешь побольше сама, а не болтай. Ешь как птенец. А тебе силы нужны. Для танцев.

В его голосе почувствовалось недовольство, которое я интерпретировала по-своему.

— Извини, что тебе приходится меня каждый раз ждать. Но я не могу бросить лезгинку и подвести команду. Скоро мы поедем на соревнования. Тренировки будут три раза в неделю, а не два, как обычно. Если хочешь, я буду добираться на автобусе. Твоя мама поймет, если ты не будешь меня ждать.

— Скорее, настучит по голове, если узнает, что я бросил тебя на растерзание хищникам.

— Ты про что? — не поняла я и нахмурилась.

— Про Ратмира и его дружков. Я же тебя стерегу. Поэтому и наведался сегодня на тренировку. Посмотреть, не затащили ли тебя за школу.

— А-а-а… — протянула я, изображая понимание, а потом уткнулась в тарелку. Я-то думала, зачем он туда пришел, а оказывается, пасет меня, чтобы не связалась с Ратмиром.

— Он никуда меня не звал, да и я не пойду, — ответила я честно, точно так же как и Нике до этого.

Чего меня все пихают к партнеру по танцу? Что за дурацкие шаблоны у людей в голове, что, раз мы танцуем, обязательно должны испытывать друг к другу какие-то чувства?

— Так что можешь меня не сторожить, Андрей, — сказала я твердо, а он вдруг протянул руку и словил из моей тарелки кусочек мясного рулета, обмакнув его в соус. — Эй! — я не удержалась и шлепнула его по руке, тут же ее отдернув. — Извини!

— Это ты извини, но уж очень у тебя аппетитный рулет! — рассмеялся Андрей, а я протянула ему тарелку.

— Забирай тогда весь. Он слишком острый.

— Нет, с твоей тарелки он вкуснее, — улыбнулся он и облизнулся, как сытый и довольный кот. — А по поводу Ратмира: мне указывать не надо, заучка. Я побольше тебя знаю. Если сторожу тебя, для этого есть причины!

— Лучше сторожи свою Ма… — громко сказала я и выпучила глаза.

Боже, неужели я так глупо выдала свою ревность?!

И откуда она только взялась!?